Опера вызывали?!
Шрифт:
— Мужчины все делают ради дам. Ради недам ничего не делают, — с философским видом процитировал я и напомнил: — У тебя детей нет!
— Так я и развожусь, — вздохнул Ромыч.
— Не простила?
— Нет, — скривился мой товарищ, — вчера весь вечер свои шмотки под окном ловил.
— Вы ж вроде помирились? — припомнил я.
— Ага. Пока Стелла не позвонила, — Роман потер лицо ладонями, — а моя трубку взяла. В общем, теперь точно все. Не простит.
— Это как прощения просить будешь. Если семью
— Гений, ты когда стал спецом по бракам? — изумился Роман.
— Я спец по женщинам, — подмигнул я.
Роман вздохнул и уставился в потолок, а я услышал в коридоре очень знакомый голос. Настолько знакомый, что сорвался с места и вылетел в коридор. Уронил челюсть, поднял и обалдел.
Ко мне шла та самая бабуля, которая несколько минут назад ушла со своим кошельком в сумке, и… Лилечка. Суровая и собранная.
— Вот! — бабулин перст указал на меня. — Вот он заявление не принимает, охальник!
— Сейчас разберемся, — пообещала старушке Цветочек, а я ляпнул:
— Ты куда так нафуфырилась?
Ромыч выглянул, заметил старушку в компании пельмешки, крякнул и остался смотреть шоу.
Я же осматривал Лилечку с ног до головы. На ней было платье, которое вот вообще не оставляло простора для фантазии. Короткое, красное и в обтяжку. Длинные ножки в туфельках на каблуках, на лице боевой раскрас, а в руке букет!
Макс постарался? Если узнаю, что он к моей пельмешке свои фаберже опять подкатывает, не посмотрю, что старше по званию. Хлюпальник снесу так, что не найдет потом.
— Тебе какая разница? — задрала она нос и смерила меня взглядом. — Почему заявление у гражданки не принял?
— Как говорила Белоснежка: «Держите меня семеро», — закатил я глаза. — Проходите, гражданочки, в мой кабинет, разберемся.
Лилечка гордо прошла вперед, а я провожал ее взглядом и только что не облизывался.
— Слюни подбери, — со смешком прошипел Ромыч.
Бабуля бодро шагала за пельмешкой. На лице «потерпевшей» было самое злорадное выражение, а я усмехнулся. Ну, бабуля…
Лилечка тем временем отложила букет и грациозно устроилась на стуле, положив ногу на ногу. И так у нее это вышло, что я, кажется, поплыл. И взбодрился. Организм срочно взбунтовался против первого подвига и требовал компенсацию. Бодренько так требовал, до темных кругов перед глазами.
Я сел за стол, чтобы окружающие моего состояния не заметили, прокашлялся и хрипло велел:
— Рассказывайте!
— Нет, опер, это ты рассказывай, почему так плохо свою работу выполняешь! — потребовала будущий генеральный прокурор. — Пожилого человека расстраиваешь!
Этот пожилой человек — явно какой-то энергетический вампир с очень своеобразными предпочтениями в еде.
А Лилечка, добрая душа, пожалела старушку, на разборки пришла.
— В чем проблема, бабуль? — перевел я взгляд с коленок Цветочка на бабушку.
Мгновенно отпустило! То, что так бодро поднялось, тут же опустилось и скукожилось, а я решил пока смотреть на бабулю и не представлять, как я усажу Лилечку на стол, задеру платье…
Не представлять!
— Кошелек украли! — завела она старую песню о главном.
— Когда вы видели кошелек в последний раз? — спокойно уточнил я.
— Вчера.
— Где? — продолжал я.
— В магазин ходила, за хлебом, — довольно отчитывалась старушка.
— После магазина кошелек в сумке был?
— Не было! — азартно врала «потерпевшая». — Валька, продавщица, сперла! Это точно она! Губы намалевала красным…
— Так и запишем: губы намалевала красным, — серьезно поддакивал я.
Лиля молчала и косилась на меня. Ну точно генеральный прокурор. Ее можно уже сейчас в кресло начальника сажать! Унижать и оскорблять взглядом она умела прям как наш Образцов.
— Пишите, пишите! — бабуля от радости даже на стуле подпрыгнула. — Цены задрала на молоко, воровка! А у меня пенсия маленькая!
— Угу, — делая вид, что усердно пишу, согласился я, — продолжайте, Калерия Степановна.
— А сосед с первого этажа — наркоман! Снова новую бабу привел!
— Снова? — переспросил я.
— Да!
— Бабушка, ближе к делу, — робко напомнила ей Лилечка.
Да моя ж ты мечтательница. Калерия Степановна на любимого конька села и уже не слезет, пока не выговорится. И сидеть тебе, пельмешка, тут со мной еще часа три.
— Не мешай! — приказала ей бабуля.
Лиля охнула, развернулась и встретилась с реальностью. Потому что не делай добра…
— У вас кошелек украли! — напомнила ей Лиля. — При чем тут ваш сосед и продавщица с красной помадой?
Пришел черед Лилечки проходить путь самурая. Через эту бабулю прошел весь отдел, вместо боевого крещения. Не поехал кукухой — значит, нервы как стальные канаты, ты нам подходишь.
— Девочка, не учи меня жить! — презрительно потребовала Калерия Степановна.
Пельмешка покосилась на часы и… Ну нет, ты эту диверсантку привела, а теперь решила сбежать? Не выйдет!
— Калерия Степановна, — объявил я, поднимаясь.
Потому что Цветочек решила уйти по-английски и уже потянулась за своим букетиком.
— Что? — раздраженно поинтересовалась старушка.
— Кошелек опишите, — мягко попросил я, — какого цвета, размера, как выглядел…
— Черный, потертый, пять на десять!