Опера вызывали?!
Шрифт:
— Хороший ты опер, Громов, душевный! — она покачала головой и снова засмеялась.
И я бы еще тысячу историй вспомнил и даже придумал, чтобы еще раз ее смех услышать. Но мы уже подъехали к кафе.
— Значит, все, мое увольнение отменяется, когда ты станешь генеральным? — припомнил я ее обещание тогда у кафе.
— Скорее да, чем нет, — подумав, решила пельмешка.
— Пойдем, товарищ прокурор, кормить тебя буду, а то ветром унесет, кто нами командовать будет, — подмигнул я.
Лиля покраснела, отвела взгляд и даже промолчала! Мы вышли на улицу, а я охамел
Она попыталась сбросить руку. Не вышло. Потому что я нагло и вероломно воспользовался своим превосходством в физической силе и весе.
Пусть привыкает, в конце-то концов!
Мы устроились за столиком у окна. Лиля — суровая и нахохленная, всем видом показывающая, что менты ей не кенты до сих пор. И я. Взведенный, возбужденный и готовый на подвиги.
— Что будете заказывать? — учтиво поинтересовалась у нас молодая официантка.
— Мне жареное мясо и два пирожка с собой, — сглатывая голодную слюну, попросил я.
— А мне салат, — откладывая меня на край стола, важно ответила Лиля.
— Мяса и еще пирожок! С мясом, — добавил я, с неудовольствием глянув на нее.
— Гений, пирожок с мясом — это холестерин, закупорка сосудов, инсульт и медленная смерть, — наставительно заметила пельмешка. — Их на масле жарят!
Я махнул рукой официантке и покосился на своего личного диетолога-вредителя.
— И что мне есть? — заинтересовался я.
— Овощи, мясо, но на пару, а ты жареное заказал!
— Пельмешка, а мне колокольчик уже можно на шею вешать или так пастись? — засмеялся я.
— У папы из-за нездорового увлечения вредной едой и быстрыми перекусами инсульт был. Знаешь, как мы с мамой перепугались? Хорошо, что врачи вовремя успели, — призналась Лиля.
— Я согласен, — улыбнулся я, — готов преподнести к твоим ногам не только свое сердце, но и желудок. Корми меня правильно, из твоих рук я даже этот съем, как его… смузи из сельдерея! — вспомнилось мне. — И не подавлюсь.
— Смузи, говоришь, — она сузила глаза, которые подозрительно заблестели, — из сельдерея?
Как говорит наш Образцов: «Допизделся ты, Громов!»
— Только из рук любимой жены, — пошел я на попятную.
— Пф-ф-ф, — выдохнула Лилечка.
— Что? Я готов жениться, — сам от себя не ожидая, ляпнул я.
— Благословляю!
— На тебе!
— Громов, ты бабник! — ткнула в мою сторону вилкой Лиля.
— Ты даже не попыталась узнать меня поближе, — серьезно произнес я, — решила однажды, что я бабник, и цепляешься за свои убеждения.
— Да ну? — брови пельмешки взлетели вверх.
Я отвлекся на официантку, которая принесла наш заказ. Благодарно кивнул, взял вилку и продолжил:
— Лиля, я тебе уже раз говорил, но тут чувствую: повторение — мать учение. Свободные мужчины иногда находят женщин исключительно для секса без обязательств. Так бывает.
— А я думаю, что бабники просто в других сферах себя не проявили, вот и самоутверждаются за счет легких побед.
— Или у них работа такая, что даже если крышу гвоздями прибить —
Я опустил голову, сделал глубокий вдох и жадно выпил воды. Лиля молчала, во все глаза глядя на меня. Серьезно, даже не моргая. И я видел в них суровую душевную борьбу, где на чаше весов было поверить мне или нет.
Глава 32
Глава 32
Лиля
Поверить Громову очень хотелось. До дрожи в коленях. Но как юрист я знала, что верить словам нельзя — только фактам, которые мы были обязаны несколько раз перепроверить.
Сердце подсказывало, что он не врет. Мозг же, встав в жесткую оппозицию, тут же напомнил о нашей первой встрече. И второй. А потом и третьей.
Я никогда не была мечтательницей, но искренне верила, что люди могут измениться. В конце концов, даже в Уголовном кодексе прописано, что человек, который раскаялся и понес наказание, больше преступником не считается.
Ровно до следующего преступления…
Которое еще нужно доказать…
Господи, почему все так сложно?!
Я изучала взглядом Громова, который ушел глубоко в свои мысли. Даже вилку до рта не донес. Я верила ему как специалисту. Знала, что он профи и фанат своего дела. И хотела бы учиться именно у такого, как он, потому что Потапов меня на выезды не брал, предпочитая сваливать на мои хрупкие плечи только бумажную работу.
Я снова покосилась на Гения. В его словах был смысл — он действительно был свободен на момент паркура по чужим балконам. И, наверное, никому ничего не обещал. Насколько я успела узнать Чингачгука — слово свое он держал.
— Давай знакомиться ближе, — выпалила я неожиданно для самой себя.
Гений тоже такого подвоха от меня не ждал, потому что поперхнулся и закашлялся.
Он сделал глоток воды, вдохнул, несколько раз моргнул и выдавил:
— По рукам! На свидание со мной пойдешь?
Он довольно сверкнул глазами.
— Пойду, — решила я с тяжелым вздохом.
Евгений умиленно покачал головой:
— Я так понимаю, что первое свидание у нас будет в зале, да?
— Ты обещал научить, — напомнила я.
— Обещал — научу, — согласился Громов. — Ешь, а то сил не будет.
— Я ем, — сообщила я и даже помахала перед носом вилкой с наколотым на нее кусочком мяса.
— А ты где этому научился? — с набитым ртом полюбопытствовала я.
— Я у Медведева занимался в команде.