Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг.
Шрифт:
Другой упомянутый русский офицер (Рейн) в своем подробном рапорте излагает происходившее на транспорте с несколько иными деталями. Так как только оба рапорта вместе дают конкретную картину условий работы призовых и подрывных партий на захватываемом неприятельском судне, представляет интересным дать краткие выдержки и из этого донесения. [119]
«Получив. . . приказание. . . отвалить на гребном катере, бывшем под командой лейтенанта Петрова, на названный пароход и взорвать последний средствами находившейся на катере подрывной партии, я направился к пароходу, проверяя по пути состояние взрывчатых материалов и давая указания о способе взрыва и о распределении людей для этой цели. На катере
119
5 Рапорт Рейна-там же, л. 97 и далее.
Спустившись вместе с двумя людьми (из них один трюмный унтер-офицер) в машинное отделение транспорта, Рейн намеревался произвести закладку мины наивозможно скорее, потому что перед отправкой получил приказание не терять времени, так как на горизонте видны какие-то огни. [120]
Фактически Рейн спустился сначала в одну из кочегарок, в которой котлы были под парами, «по видимому, без всякого питания водой» в течение продолжительного времени. Заложить под котлами мину не удалось, так как не было ни времени, ни сил ломать кочегарные площадки, чтобы проникнуть под котлы. Перейдя затем в смежное с кочегаркой машинное отделение, он заложил там «как можно плотнее на самое нижнее дно» под передней частью машины 65 фунтов пироксилиновых зарядов.
120
6 Сообщение об огнях, по видимому, было ошибочное. Во всяком случае, судя по официальному японскому источнику, как теперь известно, никто из японских кораблей (кроме миноносцев в бухте Остолопова) поблизости не было.
К запалу был присоединен Бикфордов шнур, рассчитанный на горение и в воде. Длина его взята с расчетом горения не менее 10 минут, т. е. на время достаточное, чтобы сойти на катер и отойти от борта.
В машинном отделении была полная тишина, слышалось только шипение пара.
Когда все было готово, Рейн послал одного из своих помощников, чтобы узнать, закончила ли свое дело партия Петрова, как вдруг услышал наверху шум, а за ним крики: «Не взрывать, ни за что не взрывать».
Через несколько минут последовали разъяснения: «Нашли японского офицера», «нельзя взрывать», «держите револьвер наготове- нашли человек десять».
Учитывая, что на посадку десяти человек не требуется много времени и что крейсерам надо торопиться, Рейн решает открыть кингстоны и зажечь фитиль, тем более, что патроны заложены так, что в темноте (а он решил разбить все фонари) случайно оставшийся на пароходе и хорошо знакомый с расположением всех помещений не мог бы найти места патронов, если бы и подозревал, что они заложены.
Однако, кингстонов ему найти не удалось. В то же время сверху послышался новый крик: «нашли японских солдат человек 50».
Тогда Рейн сейчас же затушил фитили и пошел наверх, чтобы выяснить истинную обстановку, поручив своим обоим помощникам тщательно охранять заложенные патроны.
Найдя на палубе Петрова, он узнал от него, что арестовано 5 офицеров и «что в трюме находится около 130 человек японских вооруженных солдат, которые не выходят и держат винтовки в руках».
На доклад Петрова по мегафону о том, что японские солдаты не хотят выходить, с крейсера последовало приказание, несколько раз повторенное «немедленно отваливать, а затем взорвем миной Уайтхеда» (торпедой.-В. Е.).
«Увидев, что на уборку патронов и вынос их наверх придется употребит слишком много времени … я приказал,-пишет Рейн, – всем людям выйти из машины,
Одновременно со взрывом торпеды оставшиеся на пароходе солдаты открыли частый ружейный огонь.
Будучи связан тем, что на воде за нестреляющим бортом стоит гребной катер, крейсер «Россия» был вынужден держаться с застопоренными машинами в 3,5 каб. от японского транспорта. Людям, находившимся на верхней палубе, было приказано лечь-этим сохранили команду крейсера от бесполезных жертв. Легко ранены были лишь рулевой у штурвала и вышедший на палубу кочегар. Следы японских ружейных пуль были обнаружены в надстройках во многих местах.
Чтобы ускорить агонию японского парохода, через несколько минут после взрыва торпеды был открыт артиллерийский огонь из легких и 152-мм орудий правого борта крейсера. [121]
Дождавшись гибели парохода и подняв шлюпки, Владивостокский отряд в 2 ч. 15 м. лег на прежний курс.
От пленных, размещенных на «России» и «Богатыре», узнали, что на транспорте «Кинсю Мару» находилась 9 рота 37-го пехотного полка.
Японский официальный исторический труд отмечает, что на «Кинсю Мару» в момент его остановки находились: десант в составе 5 офицеров, 2 фельдфебелей, 121 солдат, 2 переводчиков, капитан-лейтенант флота (посредник), 72 человека судового состава, морской ревизор с подведомственными ему 17 человеками команды, 77 рабочих (кули) и 3 купца.
121
1 С момента взрыва торпеды до гибели парохода прошло около 17 минут. Торпеда взорвалась в середине корабля, видимо, попав в угольную яму.
Из 45 человек японских солдат, спасавшихся на двух шлюпках, добрались до корейского берега едва лишь десятая часть.
Момента, когда эти две шлюпки отошли от парохода, русские крейсеры не заметили.
Всего на действия против японского транспорта было затрачено три часа. В последний момент, перед тем как следовать дальше, произошла небольшая задержка вследствие обнаружения японской шлюпки, на которой предполагались люди. Приблизившись и окликнув шлюпку по- японски, ничего на ней не нашли.
Поэтому в 2 часа крейсерский отряд лег на курс по направлению на Цугарский пролив.
В этот момент Иессен еще, видимо, не отказался от второго объекта крейсерства-обстрела Хакодате.
На крейсерах находилось более двухсот японцев и корейцев (на «России» 67, «Громобое» 100 и «Богатыре» 42). [122]
От пленных удалось получить кое-какие сведения, и, в частности, сведения о нахождении в северных водах крейсеров эскадры адмирала Камимура, что совпало с фактом принятого на пути к Гензану радиотелеграфирования.
122
1 Характерным для внутренних взаимоотношений в японских вооруженных силах явился факт просьбы морских офицеров – разместить их на крейсерах отдельно от сухопутных.
Поэтому, пройдя до 16 часов курсом на Цугарский пролив, Иессен принял решение возвращаться к своим берегам. Приблизительно на меридиане Владивостока отряд повернул на бухту Преображения.
В 19 часов, приближаясь к полосе холодного течения у берегов Приморья, отряд вошел в туман, который держался до утра. Шли к берегу по лоту.
В 9 ч. 30 м. 27 апреля открылись по носу очертания сопок залива Преображения. Поскольку считалось возможным, что японская эскадра ожидает отряд в заливе Петра Великого к западу от мыса Поворотный, отряд, повернув к Владивостоку, шел всего в двух милях от берега, стараясь возможно дольше не выдать противнику своего присутствия.