Операции вторжения: 1920-2008. Выводы и уроки
Шрифт:
Введение
Любая война – это зло, от которого многие тысячелетия страдает человечество. Правда, некоторые ученые уверены в том, что войны также способствуют ускорению прогресса во многих областях жизни человеческого общества. Возможно, это и так, но потери и страдания, которые в результате войн несут конкретные страны и народы, нельзя объяснить никаким прогрессом. Это моя твердая позиция, и я хочу заявить о ней в самом начале книги, написанной на очень «щекотливую» тему.
Дело в том, что сторону, вторгшуюся на территорию другой страны, всегда и вполне справедливо называют агрессором. Однако иногда возникают такие условия, что такое вторжение становится необходимым для того, чтобы решить какие-то очень важные политические и экономические задачи. В общечеловеческой
Военное искусство – это составная часть военной науки. Его главная задача – детально и всесторонне изучить операцию или конкретный бой, с тем чтобы обеспечить их успех. Военная история занимается тем же, но уже на базе операций и боев прошлого, выявляя их положительные стороны и недостатки. Без этого военное искусство, несомненно, зашло бы в тупик, а государства и их армии потерпели неудачу в войне со всеми ее трагическими последствиями.
Сторона, решившаяся начать операцию вторжения, безусловно, рассчитывает на ее успех. Для этого она должна предварительно детально изучить противника, предпринять огромные усилия, пойти на большие материальные затраты, провести колоссальную работу на всех уровнях управления. Недоработка хоть на одном из указанных направлений чревата самыми тяжелыми последствиями. В новейшей отечественной истории примерами такой недальновидности могут служить операции по вторжению в Польшу в 1920 году, в Финляндию в 1939 году. Очень много ошибок было допущено и при вводе советских войск в Афганистан в 1979 году…
При этом нужно сказать о том, что механизм подготовки операций по вторжению в отечественной историографии раскрыт очень слабо. Причин этого несколько. Во-первых, решения на подобные операции принимались на высшем военно-политическом уровне, тщательно скрывались, а затем надежно секретились. Во-вторых, широкий круг читателей больше интересовали сами действия при вторжении, чем их подготовка.
Операция по вторжению советских войск на территорию Польши в 1920 году достаточно широко обсуждалась в военно-научных кругах. Тогда многие из бывших военачальников Российской императорской армии, поступив на службу Страны Советов, верили, что новый государственный строй допускает широкую критику ошибок и просчетов, которых в ходе этой операции было немало. Они глубоко ошибались, так как за этими ошибками и просчетами стояли конкретные люди, не желавшие слышать критику в свой адрес. В их числе были такие видные политические фигуры того времени, как И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов, М.Н. Тухачевский, С.М. Буденный и другие. Поэтому наиболее ярые критики (А.А. Свечин) вскоре оказались репрессированными и были расстреляны, а сами критические материалы фактически уничтожены.
Вполне понятно, что события с участием Советских вооруженных сил конца 30-х – начала 40-х годов (война в Испании, освободительные походы Красной армии в Западную Украину и Западную Белоруссию, советско-финляндская война) подавались народу и даже военным специалистам очень дозированно. Только в постсоветский период начали появляться материалы итоговых совещаний Наркомата обороны периода 1937–1940 годов, а затем и некоторые обобщенные научные труды по военной истории того периода. К сожалению, практически все они были сильно политизированы, преследовали цель разоблачить агрессивную сущность советского руководства. Вопросам военного искусства места отводилось очень мало, вплоть до сухой констатации событий без их углубленного анализа.
О вводе советских войск в Иран в августе 1941 года в СССР было известно только очень узкому кругу военных историков, а связанные с ним документы были строго засекречены. Даже в постсоветский период по этой теме было написано всего несколько статей, а руководящие документы так и не выведены из-под грифа «совершенно секретно». Поэтому данный материал приходилось собирать фактически по крупицам, в основном по статьям Н.Ф. Ковалевского, А.Ш. Салихова, Ф.П. Ходеева, А.В. Басова и Г.И. Гутенмахера, опубликованы в Военно-историческом журнале.
Сразу же нужно сказать, что вопросы подготовки и хода советско-японской войны в советской историографии
Операция по вводу советских войск на территорию Венгрии (1956 год) в советские времена также широко не афишировалась. В Большой Советской энциклопедии (Т. 4) издания 1971 года о контрреволюционном мятеже в Венгрии говорится исключительно как о политическом явлении и ни слова о его подавлении советскими войсками. Точно так же «освещались» и события, имевшие место в Чехословакии в 1968 году. Правда, уже в 1998 году вышла в свет книга бывшего командующего 38-й армией А.М. Майорова «Вторжение. Чехословакия, 1968. Свидетельства командарма», в которой он достаточно подробно освещены чешские события 1968 года. Также достаточно хорошо об этих событиях было сказано в труде Института военной истории Министерства обороны Российской Федерации «Россия (СССР) в войнах второй половины XX века», изданном в 2002 году. Кроме описания событий в нем были помещены некоторые документы того периода и даны сведения обо всех погибших советских воинах в ходе этих операций. Затем на данную тему начали появляться статьи в журналах и газетах, особенно либеральной направленности.
Правда, в народе об этом и раньше говорили немало. В 1972 году я после окончания военного училища был направлен для дальнейшего прохождения службы в 128-ю мотострелковую дивизию, штаб которой и один из полков размещались в Мукачеве, второй полк и отдельный разведывательный батальон – в Берегове, остальные части – в Ужгороде и других городах Закарпатья. Ветераны этой дивизии участвовали в венгерских событиях 1956 года и вводе советских войск в Чехословакию в 1968 году. Безусловно, рассказов и воспоминаний было очень много.
Во время моей учебы в Военной академии имени М.В. Фрунзе ее начальником был генерал армии Г.И. Обатуров, дивизия которого сыграла решающую роль в венгерских событиях. Однажды он в узком кругу преподавателей и слушателей достаточно подробно рассказывал об этом, и я присутствовал на той встрече. Значительно позже, уже в Москве, я неоднократно встречался с Е.И. Малашенко, который был участником венгерских событий, писал об этом, а рассказывал еще больше.
Подготовка к вторжению (вводу войск) в Афганистан также раскрыта очень слабо. Лучшей в этом плане является работа В.А. Богданова «Афганская война: Воспоминания». Автор по своим функциональным обязанностям как начальник Южного операционного направления принимал непосредственное участие в разработке документов по вводу войск в Афганистан, а также осуществлял управление войсками в ходе всех боевых действий соединений 40-й армии. Более того, со 2 января 1977 по 15 февраля 1979 года генерал В.А. Богданов входил в состав оперативной группы Министерства обороны СССР по свертыванию боевых действий и выводу советских войск из Афганистана. Но даже этот человек, начиная работу над книгой, пишет: «В архивах не было никаких материалов, которые бы позволили документально проследить порядок и процедуру принятия решения на ввод советских войск в Афганистан. Не поступали и исполнительные документы – Указ Президиума Верховного Совета СССР или Постановление Совета Министров СССР с задачами войскам. Все указания политического руководства по афганскому вопросу доводились только устно через министра обороны СССР Д.Ф. Устинова» (Богданов В.А. Афганская война: Воспоминания. М.: Советский писатель, 2005. С. 39).