Операция "Бешеные лошади"
Шрифт:
За эти несколько минут баронесса Изабелла де Вехтор, как она тут же представилась Димону, если чего и успела от него добиться своими нравоучениями, то отменно стойкой личной неприязни к себе с его стороны.
Обратно в амбар он вернулся в сопровождении сияющего от счастья Васятки, нагруженного всяческим чистым постельным тряпьём, а сам мрачный, словно грозовая туча.
— Сидора нет, до сих пор в госпитале. Дома одна только его жена. Тварь! Профессора тоже нет. Похоже эта мегера разогнала всех из дому, один Васятка только и остался.
Сейчас Васятка сгоняет к Брахуну
Планы на завтра: С утра все вместе завтракаем в трактире у Брахуна, а потом разбегаемся.
Ромка занимается своими делами с Ведуном, он как раз, говорят, сегодня в городе. Я к Сидору в госпиталь, а потом на поиски лошадей и новых фургонов. А Васятка с Витьком пулей сгоняют на Ягодный.
Забираешь оставшийся там десяток, — повернулся он к усталому, безразлично сидящему на борту фургона егерю. — Оставляете на месте одного дежурного, чтобы за ягодником приматривал, и быстро все сюда.
Максимум вечером второго дня мы должны выдвинуться обратно. Нельзя ставлять без присмотра брошенное на берегу имущество.
Так! — дал он лёгкий подзатыльник стоящему с разинутым ртом Васятке, с восторгом пялившемуся на стоящее перед ним орудие. — Рот закрой — муха залетит! И шевели ливером, жрать охота!
А мы, мужики, пошли топить баньку. Целый месяц считай что не мылся, — устало развернулся он на выход из амбара.
Если в первое своё возвращение с добычей Димон думал что соседи своими любопытными взглядами в его спине прожгут дырки, то второе его прибытие в город с остатками добычи, повергло его в настоящий ужас. Прибытие во главе хоть и небольшого, но целого обоза из шести фургонов, до верху гружённых мотоциклами и ещё каким-то имуществом, да ещё опять же с парой прикреплённых к задкам пушек… Это было уже не театрализованное шоу, это уже было чёрт знает что…
Казалось весь город высыпал на улицы, встречая его. Что такое им было любопытное в его нескольких фургонах, Димон искренне не понимал, но от жадных, наблюдательных глаз горожан — не уберёгся.
Слава Богу, что как и в первый раз с расспросами никто не приставал. А то ещё не хватало на каждом углу останавливаться и всем знакомым рассказывать как и что. И откуда, мол, у него такое чудо — орудия.
То что гораздо большее внимание привлекали как раз торчащие из-за высоких бортов фургонов колёса сваленных там кое-как мотоциклов, ему даже в голову не пришло.
И как и в первый раз, всё добытое имущество разместили в сарае на задках Сидорова двора.
В этот раз Димон входил в землянку гораздо более осторожно. Можно даже сказать — пробирался как партизан в стане врага. Наученный прошлой встречей с баронессой, ему не хотелось ещё раз выслушать занудную нравоучительную лекцию о нормах местного этикета и о собственном поведении.
Но ему повезло. По какой-то счастливой случайности, не иначе как ворожил кто, баронессы дома не оказалось, и Димон наконец-то смог спокойно пообщаться со своим другом Сидором, которого он со дня его с ним расставания на Лонгаре так и не видел. В прошлое, первое его прибытие в город с добычей, его к нему в госпитале так не пустил какой-то ящер — злой старикашка доктор, сославшийся на какой-то бред что не надо, мол, беспокоить больного.
Найдя его в этот раз спокойно лежащим на кровати в своей комнате, и уже без всяких злых докторов-ящеров, Димон первым же делом без всяких экивоков высказал ему всё, что он думает по поводу нахождения столь безцеремонной, наглой и невоспитанной девицы в их доме.
На что уже от Сидора тут же получил весьма недвусмысленное предложение заткнуться и не лезть не в своё дело.
С безмерным удивлением на лице Димон смотрел на своего старого друга и не узнавал его. Это был буквально другой человек.
— Вот что любовь делает с людьми, — горько вздохнул он понимающе. — Но это лечится, — тут же с большой долей оптимизма констатировал Димон. — Только, к сожалению очень тяжело и очень не скоро. Ты влип, Сидор, — грустно добавил он. — Ты влип самым дурацким способом, каким нашему брату только можно влипнуть. Ты влюбился в стерву.
Искал, искал, чуть ли не пол жизни свой идеал, а нашёл натуральную мегеру. Да ещё и дворянку к тому ж. Хуже того, — обречённо вздохнул он, — какую-то там родовую шляхту, как она сама мне призналась. Стерва! — тихо, сквозь зубы выругался он.
Ой-ей-ёй, — медленно покачал он головой. — Как же такое плохо лечится.
Ладно, — махнул он рукой на замолчавшего, отвернувшегося к стене расстроенного не менее него больного. — Не будем о грустном, вернёмся к нашим делам.
Докладаю!
Мы с Витьком и Ромкой после возвращения в город, когда ты ещё валялся у ящеров в лазарете, взяли шесть больших фургонов, чтоб с запасом, не перегружать. Хотя, там и перегружать то уже было нечего, — грустно уточнил он. — Взял второй, оставшийся десяток егерей с Ягодного и быстренько смотались к месту нашей переправы.
Интересная я тебе скажу там картина открылась, — Димон задумчиво с силой потёр заросший щетиной подбородок. — Если б мы не спрятали всё наше имущество именно в воронке, то что не могли на тот момент сразу вывезти, всё бы оставленное нами на месте переправы имущество разграбили бы.
Ни одной пустой гильзы там на месте мы не нашли. Всё под чистую какая-то сволочь выгребла. Все места, где хоть теоретически могло бы хоть что-то заваляться — всё кто-то перерыл и перетряс. Даже могилу с павшими перекопали.
Правда, потом всё аккуратно восстановили и разровняли. И даже постарались скрыть следы своего там пребывания. И если бы мы на то место пришли не сразу, а спустя хотя бы месяц, другой, то не уверен что мы там что-либо заметили бы вообще, настолько тщательно были скрыты все следы.
Видать, проверяли, — задумчиво пробормотал он себе под нос. Сидор, не расслышав, напрягся, внимательно наблюдая за его лицом и пытаясь понять что тот говорит.
А вот в воронку не заглянули, — усмехнулся Димон. — Не догадались. Так что все наши захваченные с того берега мотоциклы живы и здоровы. Все до единого. Правда грязные, как не знаю что, но…, - Димон расплылся в довольной ухмылке. — Целёхонькие!