Операция «Бременские музыканты»
Шрифт:
Долгое время мы ничего интересного не слышали. Так, какие-то звуки, неясные голоса и возмущенные вздохи Грибкова.
А потом он сказал:
– Ну вот! Я жду извинений.
– Товарищ майор, - раздался голос, - в доме есть подвал. Его тоже нужно осмотреть.
– Гражданин Грибков, выдайте, пожалуйста, ключи от подвального помещения.
– Да ради бога!
– послышался звяк связки ключей, видимо, брошенной Грибковым на стол.
– Вы там даже мышей не найдете!
– Пройдемте, пожалуйста, с нами. И понятых
Мы с нетерпением ждали финала этой заключительной сцены.
И дождались. В холле снова послышались голоса, а среди них громче всех голос Грибкова:
– Нечистая сила! Проклятый дом! Гномы! Привидения! Это они мне подбросили! Я ведь сам, своими руками, вытащил из подвала аппаратуру! Примите мои извинения!
Мы еще немного, хихикая, послушали, услыхали, как кто-то кому-то диктует слова протокола:
– … а также в указанном подвальном помещении обнаружена аппаратура для изготовления копий видеофильмов и записи синхронного перевода, а именно… - И помчались, прихватив сумку с прибамбасами, папиной шляпой и одеждой маминого гномика, домой. Потому что над головой грянуло, сверкнуло и хлынул отчаянный ливень.
Глава XIV
ОБМОРОКИ ПОШЛИ!
Гроза получилась короткая, но нам хватило вымокнуть до нитки. Тем более что мы не сразу ворвались в свой отчий хозблок, а сначала сунули сумку под крыльцо и развесили на маминой веревке для белья одежду игрушечного гномика - пусть постирается дождем.
Мама тут же заставила нас снять с себя все мокрое и закутаться в одеяла. И налила нам горячего чая с малиновым вареньем.
Зуб у меня «уже не болел», и я, конечно, наверстал упущенное.
Не успели мы выпить по две чашки, явился папа. Он-то был сухой. Его довезли на машине.
– Управился?
– спросила его мама.
– Пей чай.
– Управились, - сказал папа, садясь к столу.
– Увезли Грибкова. Надолго. Одного только я не пойму, - он обхватил ладонями свой стакан.
– Очень неглупый мужик, опытный жулик. Знал, что наши ребята могут приехать к нему с обыском. И не позаботился спрятать аппаратуру. Ведь это главное вещественное доказательство его преступной деятельности.
– Он позаботился, - подал голос Алешка, отправляя в рот очередную ложку варенья.
– Еще как!
– Так!
– папа повернулся к нему.
– Добровольно признаетесь? Или под пыткой?
– И он стал делать вид, что расстегивает брючный ремень.
– Сиди уж!
– вступилась за Лешку мама.
– А то штаны потеряешь.
– Грибков позаботился, - повторил Алешка, залезая ложкой уже не в пустую розетку, а прямо в банку.
– Не части, - посоветовала мама.
– Вспотеешь.
– Он позаботился. Он всю аппаратуру спрятал в пещере.
– Ну да, я помню, - улыбнулся папа.
– Там же, где вы его тетрадь обнаружили. На дне моря.
– В карьере. Мы
– Понятно, - пробормотал ошарашенный папа. И спохватился вдруг: - Понятно, что ничего не понятно. А как же вы в подвал попали? Две запертые двери преодолели?
Алешка хихикнул, а я рассмеялся.
– Что вы веселитесь? Допрос еще не кончился.
– А ты как в подвал попал? Когда кирпич из стены выламывал? Тоже ведь две запертые двери преодолел.
– Ну я… - Папа заметно растерялся.
– Мне положено по службе. В особых случаях… У меня такие ключи есть… Которые ко всем замкам подходят.
– Отмычки!
– уточнил я.
– Говори уж прямо.
Кто кого теперь допрашивает?
– А у вас?
– спросил папа.
– Где вы их раздобыли?
– В твоей соломенной шляпе. Случайно.
– Ничего от них не спрячешь, - вздохнула мама.
– Да мы их и не искали, - успокоил папу Алешка, пытаясь выскрести из банки еще хоть каплю варенья.
– Нам шляпа была нужна…
Пришлось рассказать во всех подробностях и об операции «Бременские музыканты».
– Жестоко, - задумчиво проговорил папа, выслушав наш рассказ.
– Но смешно, - сказала мама.
– Вы его деморализовали своей операцией. Он на своей шкуре испытал свою же продукцию.
– Очень вредную, - прибавил Алешка.
– Да, - согласился папа.
– Особенно для детей. Ведь они часто воспринимают то, что происходит на экране, как действительность. Врачи говорили, что сейчас у многих детей из-за таких фильмов расстроена психика.
– И дураки из них вырастают, - сказал Алешка.
– Вроде Грибкова. Которые, кроме денег, ничего не любят.
– Кстати, - вспомнил папа, - а вы знаете, что в этих коробках с аппаратурой еще было?
– А мы в них не рылись. Зачем?
– Он туда и всю свою кучу денег запрятал. Так что держите, - и папа протянул мне ту золотую монету, что я вытащил из дырки в стене.
– Вам все равно положено вознаграждение. Потом оформим.
– Во здорово!
– обрадовался Алешка.
– Мы себе в старости из нее зубы вставим.
– Вы ее сдадите, получите за нее деньги, - сказал папа, - и купите на них новый хрустальный сервиз гражданке Иванцовой. Который я разбил на ее дне рождения упавшим карнизом.
– Интересно!
– аж взвизгнул Алешка от возмущения.
– Ты разбил, а мы купим!
– Крючок-то ваш был!
– возразил папа.
– А куртка-то твоя!
– Хватит спорить, - сказала мама и похвалилась: - А вот я ничего своим крючком не сдернула! Я аккуратная.
– Ты могла бы, - буркнул папа, - за скатерть зацепиться. Еще хуже получилось бы.
– Он будто расстроился, что мама не побила всю посуду и не сбросила все закуски с праздничного стола.