Операция "Constantine's Day" (18+)
Шрифт:
— Ня получилось, мяу? — чуть ли не плача прошептала Нолик, отчего у меня язык не повернулся предложить попробовать чуть позже. Вот только менять пол снова мне никак не улыбалось, поэтому нужен был план.
***
— Здравствуйте, мать-настоятельница, нян, — склонив голову в почтительном поклоне, Оудетт прикрыла глаза и навострила ушки.
— Что вы, что вы, вы же принцесса, это для меня большая честь, госпожа, — хрипло рассмеявшись, монашка слегка поклонилась в ответ. — Неужели вы пришли помочь нам с бедой?
— Конечно, нян! Я готова сделать все, чтобы помочь, нян!
— Ах, если бы только все решалось так легко, — горестно вздохнув, монашка покачала головой. — Но я не вправе что-то от вас скрывать, госпожа. Похотливый демон-проказник заразил нашу святую обитель, и теперь послушницы невыносимо страдают...
— М-м, а если немного подробнее, нян? — облизнувшись, Оудетт одернула юбочку, словно боялась приманить демона отсутствием нижнего белья.
— Мы хотели поступиться принципами и пригласить мужчин, но демон сразу же начинает лютовать, усыпляя наших сестер и заставляя вечно мучиться от эротических сновидений! — стукнув кулаком о ладонь, в сердцах воскликнула монашка.
— Вы так переживаете, нян...
— Потому что меня-то он не усыпил, — продолжила монахиня с трудно скрываемой обидой в голосе и, еще раз вздохнув, сделала небольшую паузу. — Без чужой помощи мы бессильны, а просить подмоги у Любовника чревато закрытием всего монастыря...
— Есть ли информация, где источник, нян? — радостно дернув ушками, сказала принцесса.
— Наша новенькая, Сестра Энжи, слегла почти сразу, как появилась здесь. Да спасут боги ее грешную душу, бедное дитя, — воздев руки к потолку, монашка снова вздохнула.
— Понятно, нян, постараемся сделать все, что в наших силах, — ободряюще мяукнув, Оудетт развернулась и сделала пару шагов ко входу, как вдруг вновь обернулась к монахине, держа в руках большое одеяло, взявшееся из ниоткуда. — Пожалуйста, передайте это бедной сестре Энжи, быть может тепло одеялка из ткацких мастерских королевских мастеров согреет ее в столь страшное время, нян.
— Благодарю, благодарю вас! Мы будем молиться за ее выздоровление, — приняв одеяло из рук девушки, монахиня с трепетом сложила его и, дождавшись, когда принцесса покинет монастырь, сразу же отправилась в келью сестры.
В небольшой комнате не было даже окон — единственным источником света была большая свечка, тускло чадящая на кривоногом грубо сколоченном столике. На кровати, в помятом одеянии монахини, лежала Эн — ее глаза были закрыты, но девушку нельзя было назвать мирно спящей: ушки часто подрагивали, раскрасневшееся личико покрыто капельками пота, ноги скрещены. Тихо шелестя хвостиком по простыне, нека терла одной ножкой о другую, словно бы пыталась удовлетворить себя украдкой, но в то же время крайне стеснялась происходящего.
— Бедное дитя, что за муки выпали на твою долю, — прошептала мать-настоятельница и, накрыв кошечку подаренным одеялом, еще пару секунд понаблюдала за монашкой, после чего вышла и прикрыла за собой дверь.
С тихим шелестом ткань стронулась с места, а затем одеялко обволокло девушку, тщательно накрывая все ее тело. Скомканные участки попали между ножек неки, задрали одеяние монахини и легли вплотную к сочащейся любовными соками вагине, пока верхняя часть одеялка, накрыв рот Энжи, напористо раздвигала ее губы. Замычав, кошечка открыла глаза, выйдя из состояния мечтательного забвения, и почти сразу же попыталась дернуться, но одеяло полностью окутало ее.
— Ня! Что это?! — задышав чаще, кошечка открыла глаза шире и шумно замычала через нос, когда ткань проникла в ее рот, пропитываясь слюной. Скрученный участок одеяла, пропитанный соками девушки, медленно потерся о половые губы монашки, а затем стал проникать глубже, толчками проникая внутрь. — А-ах! Это... Костя, неужели... Ня...
Раздвинув ножки сильнее, девушка, чувствуя жар и мягкость окружающей ткани, тихо мяукала и стонала, часто дыша через носик. Ее ушки подрагивали, покачиваясь в такт напористым движениям проникающей в ее тело ткани, а зубки пытались впиться в одеялко-кляп, но Эн не знала, играет ли сейчас это какую-то роль или нет.
Неожиданно все прекратилось: хватка одеяла ослабла, а влажные от выделений участки ткани покинули разгоряченное тело девушки, и через мгновение...
***
В плане превращение в вещь уж точно не предполагалось, но, к счастью, все это было не слишком долго. Оказавшись рядом с Эн после прекращения действия метаморфозы, я увидел на ее лице смешанное чувство.
— Ты не должен останавливаться, ня! Ты ведь лечишь меня от, эм, бешенства матки... фэнтезийного, ня, — улыбнувшись, кошечка благодарно мяукнула, когда я, улёгшись рядом с ней и крепко прижав к себе, проник внутрь нее. — Как я скучала по твоему члену, ня...
— Только по нему? Вот так все и выясняется, хех, — задрав мешковатое одеяние повыше, я гладил неку по нежной коже бедер, по талии...
— Нет же, любимик, ну ты же понял, ня, — повернувшись ко мне, девушка прильнула к моим губам и, прикрыв глаза, страстно поцеловала. — Я так тебя люблю, что хочу дарить тебе удовольствие как прежде, ня... И вообще, разве плохо, что мне хочется? Тебе-то хорошо, похотливый кошатник, пф, — недовольным тоном мяукнув, нека опять напористо поцеловала меня, стараясь прижаться сильнее. Ее упругая попка терлась о меня, позволяя члену входить под необычным углом, пока сама девочка будто бы украдкой хотела отхватить дополнительное удовольствие, потираясь о меня хвостиком. Жаль только, что здесь поле не работало, но привычки у моей любовницы остались.
Войдя поглубже, я крепко обнял Эн, с наслаждения слушая ее страстный протяжный стон, отразившийся эхом от каменных сводов, а затем зарылся лицом в волосы кошечки, вдыхая столь знакомый аромат.
— Я пошутил... Но ты все равно хороша, любому одеялу готова дать? — в качестве игривого наказания я добрался до ушка и схватил губами кончик.
— М-м, конечно же нет, но Героя я узнаю всегда, ня, — хихикнув, сказала девушка, частично стянув вниз одеяние монахини и обнажив грудь. — А-ах... Но... Тебе нельзя останавливаться, но еще и нужно выбраться, ня.