Операция «Дельфин»
Шрифт:
– Тридцать машин мы уж как-нибудь не потеряем! – сказал Пако.
Ишлинский фыркнул, швырнул трубку на рычаг и вскочил с кровати. Юрий Валентинович не мог толком сказать, какие чувства испытывал он в этот момент, но интуиция его никогда не подводила…
7
Они выстроились в один ровный ряд: тридцать гигантов, каждый в три оси с шестью двойными колесами, двенадцать широких шин на высоких ободах. Дверцы кузовов были распахнуты. Внутри на специальных, тщательно самортизированных приспособлениях висели пластмассовые ванны. Рядом за занавеской было оборудовано нечто вроде кабины, где стояли прикрепленные к полу две койки, стол, два стула,
У ворот научно-исследовательского центра начальник колонны, бывший капитан американской армии, приветствовал Ролингса и по-военному четко отрапортовал:
– Тридцать специальных, оборудованных термостатами автофургонов прибыли к месту отправки. – А затем уже нормальным голосом добавил: – Жаль, что мы не дельфины, сэр. Два человека обслуживающего персонала, подогретая вода, никаких проблем с едой, уход, забота – в мире все идет кувырком!
– Не только! – улыбнулся Ролингс и, сияя от радости, окинул взглядом стоящие во внутреннем дворе возле бассейна тридцать огромных грузовиков. – Еще с ними едут два врача и девять психиатров.
– Проклятье! Как же мы могли забыть! – воскликнул капитан-отставник.
– Господи! Что вы забыли?
– Мы как-то не подумали, ведь должно быть еще место для топчана! Дельфинам ведь нужно где-то лежать, пока психиатры будут их нервы в порядок приводить, так? Капитан, наверное, еще долго подтрунивал бы над Ролингсом, но время поджимало, и он приказал своим людям начать приготовления к погрузке. Они протянули от машин к берегу толстые пожарные шланги и принялись заполнять ванны морской водой температурой 23 градуса. В ваннах сразу же заработали термостаты повышенной чувствительности, теперь они будут поддерживать в них эту температуру вплоть до приезда в Сан-Диего. Доктор Финли, доктор Кларк и еще шестеро ученых сидели в разных позах на краю бассейна и созывали свои роты.
Дельфины встревожились. И хотя в эти дни сотрудники лаборатории готовили их к предстоящему переезду, все то, что животные видели, слышали и ощущали, убеждало их: сегодня настал день прощания с бухтой Бискейн. Им предстояло покинуть родное и близкое место, расстаться с тем, что их окружало, – с бухтой, рифами, кораллами, бассейном, трамплинами. Их пугала неизвестность. Их нервная система чутко реагировала на происходящее вокруг. Люди, работавшие с дельфинами, всячески старались успокоить их, но животные после стольких месяцев и даже лет специальной подготовки все равно нервничали. Джон чаще других то и дело высовывал голову из воды, подпрыгивал, лихо переворачивался в воздухе и оглядывался по сторонам. Он искал Хелен.
Но здесь ее не было. Она предпочла не выходить из бунгало, опустила жалюзи, сидела в гостиной, включив на полную мощность проигрыватель, и слушала симфонию Моцарта. Напрасно она пыталась убежать, ни к чему ей было заживо себя хоронить – хотя в комнате гремела музыка, Хелен так и не смогла отвлечься, она думала только о происходившем за стеклами бунгало. Два раза Финли подходил к двери, изо всех сил барабанил в нее кулаками и звал Хелен. Но она так и не открыла ему. «Оставь меня в покое в конце концов! – закричала она. – Убирайтесь отсюда! Между нами все кончено!»
Тогда Финли бросился к Ролингсу и заявил ему:
– Нужно что-то делать, Стив! С Хелен неладное творится! Сидит слушает Моцарта, отгородилась им как стеной от всего мира.
– Моцарт – это хорошо. – На лице Ролингса мелькнула усталая улыбка. – Он веселит душу. Вот если бы она Густава Малера слушала, я бы встревожился.
– Ну и нервы у тебя! – в сердцах закричал Финли.
– Именно нервы! Кто-то же из нас должен держать себя в руках. А вы все так себя ведете, словно мозги в ремонт сдали.
Но и Ролингс в этот день вел себя как-то иначе, чем обычно. Говорил мало и все больше короткими фразами, иногда откровенно хамил, доказывая тем самым, что и у него нервы не в порядке.
– Ну хорошо, хорошо, – буркнул он. – Позднее я схожу к Хелен и попытаюсь утешить ее. Может, если я спою «В этих священных залах», ей малость полегчает.
– Идиот! – заорал Финли и ринулся к бассейну. Дельфин Джон как заведенный выпрыгивал из воды и издавал громкие гортанные звуки. Он звал Хелен.
Тем временем рабочие закончили перекачивать в ванны морскую воду. Девяносто шоферов! Было решено ехать днем и ночью, и у каждого водителя было двое сменщиков – они томились в клубе, попивая соки (добавляя в них тайком водку), чай, кофе или кока-колу и слушая вполуха лекцию уроженца Вены доктора Пимперля о специфических условиях перевозки дельфинов. Они так и не могли понять, к чему вся эта затея. Видит бог, в Тихом океане своих дельфинов предостаточно, зачем же везти их с Атлантического? А все эти меры предосторожности? Ну хорошо, среди них есть замечательные артисты, они сами много раз смотрели в Майами исполняемые ими номера и восторженно хлопали в ладоши. Но животное есть животное, и если на них расходуют денег больше, чем семья с тремя детьми тратит за год, значит, водители имеют дело с какими-то извращенцами.
Ближе к полудню позвонил адмирал Буви.
– Какие новости? – с беспокойством осведомился он.
– Ванны наполнены морской водой, как раз идет погрузка 1-й роты. Ребята хотя и нервничают, но ведут себя спокойно. – Ролингс мельком взглянул на часы. – Если все будет нормально, вечером выедем. Я тоща сообщу вам, сэр.
– А какие могут быть трудности? – спросил Буви.
– Рота Джона пока еще в бассейне… Она пойдет последней, думаю, так будет лучше.
– А если с ним возникнут проблемы?
– Я уже думал об этом. Тогда успокоим их с помощью лекарств.
– Что ж, желаю успеха, доктор Ролингс. – Буви был встревожен и не скрывал этого. – Когда у вас все будет готово, сразу же позвоните мне и, если не готово, тоже позвоните. Хотите верьте, хотите нет, но я действительно очень привязался к этим животным. Я думаю о них чаще, чем о собственной жене…
На трейлеры дельфинов грузили тем же способом, как и на учебно-тренировочные суда. Дельфинов по одному переносили специальным краном в пластмассовых ваннах в бассейны на колесах. Они соскальзывали в морскую воду, но, даже оказавшись в родной стихии, тем не менее никак не могли успокоиться, ведь все остальное вокруг казалось им чужим и враждебным. От огромного небаостался только маленький его кусочек в стеклянном четырехугольнике, и уже нельзя было кинуть взор в бесконечную даль. Ветер больше не доносил до них запаха океана, и запах цветов с клумб вокруг бассейна тоже вдруг куда-то исчез. Ни солнца: в вышине, ни облаков, неторопливо плывущих куда-то в небесной синеве. И если бы не присутствие инструкторов, не звуки их голосов, не их ласковые руки, дельфины тут же бы начали в неистовстве бить хвостами по воде и пытались бы выпрыгнуть из ванн.
Финли и его рота должны были грузиться последними. Джон спокойно плавал в опустевшем бассейне. Десять дельфинов – вся его рота – плыли за ним в кильватере, ведь именно так их обучали. Ролингс и Кларк стояли у края бассейна, наблюдая за каким-то неестественно спокойным и на удивление миролюбиво настроенным Джоном.
– Он ждет Хелен, – сдавленным голосом сказал Финли. – Без нее они все даже с места не сдвинутся.
– Пусть этот твой Джон – гений, Джеймс, все равно я не позволю дельфину терроризировать себя! – в ярости воскликнул Ролингс. – Его учили выполнять приказы. И если он не желает подчиняться, то я отказываюсь от него.