Операция «Дельфин»
Шрифт:
– Нет, Абрахам. Я себя чувствую вполне здоровой. Сам посуди. Сперва эта история с Фишером – его застрелили. Потом появляется Рик – он тоже гибнет. И когда я в третий раз попытаюсь обрести счастье с каким-нибудь мужчиной… пусть уж лучше я одна буду. Кто знает, что еще может случиться?
– Тебе просто не те попадались, Хелен.
– А где тот настоящий, тот единственный?
Кларк молчал. «Как же свести Хелен и Финли? – думал он. – Господи ты боже мой, нельзя же их привязать друг к другу. Надо же, у обоих такой интеллект, оба чуть ли не гении в своей области и так глупо ведут себя!»
– Оставайся на Уэйке, – наконец сказал он. – Здесь тебе будет спокойно. Здесь твои дельфины.
– И здесь же похоронен Рик.
– К этому тоже можно привыкнуть. Джон хотел лишь защитить тебя.
– Знаю. Когда Рик меня поцеловал, я хотела отпихнуть его… но если он кого обнял… он же был такой сильный…
Она умолкла на полуслове и долго смотрела на волны, с пенными брызгами разбивающиеся о коралловые рифы, на чуть заметные на фоне ослепительного голубого неба черные точки – где-то вдалеке корабли адмирала Крауна сторожили границу запретной зоны.
Было невозможно разглядеть отсюда невооруженным глазом советский корабль радиоэлектронной разведки класса «Приморье» – хотя он лежал в свободном дрейфе довольно близко от Уэйка, увидеть его можно было только на экранах радаров. Пилоты барражировавших над ним днем американских вертолетов не смогли обнаружить на нем никаких признаков жизни. Ни разу ни один матрос не появился на палубе. Только в сумерках, когда на «Приморье» зажигались огни, исчезало ощущение, что в здешние воды зашел «Летучий голландец».
– Когда я смогу начать работать? – спросила Хелен.
– Это уж доктору Шаде решать. Хочешь, я поговорю с ним?
– Да, пожалуйста, Абрахам.
Через неделю Хелен подошла к бассейну. Дельфины, завидев ее, подняли совершенно невероятный шум. Они издавали трубные звуки, скрипели на разные лады и вообще вели себя как сумасшедшие. Ролингс, стоя рядом с Крауном у окна лаборатории, пожал плечами.
– Вот видите, сэр, – сказал он, как бы подводя итоги долгой дискуссии. – Так дельфины нас никогда не будут любить – ведь у нас же здесь в бассейнах одни самцы.
Ночью с одного из кораблей опустили в воду станции системы дальнего предупреждения, положив тем самым начало серии крупномасштабных опытов. Одновременно другие суда буксировали первый полностью готовый подводный ангар. Его следовало доставить к впадине Эмперор и опустить в бездну океана чуть ли не прямо напротив Курильских островов. Здесь, образовав широкий круг у подводного дока, тоже вцепились якорями в дно три стальных шара, оснащенных специальной аппаратурой для обнаружения подводных лодок. Правда, найти в океанской пучине такой крошечный предмет, как подводный ангар, можно было лишь случайно.
Вся операция была отлично подготовлена. С атолла Мидуэй в океан вышла небольшая флотилия и взяла курс на Маршалловы острова. Одновременно туда же направились три судна с атолла Уэйк. Конечно, эти корабли тут же появились на экранах радаров «Приморья», а из перехваченных дешифрованных радиограмм, которыми обменялись адмирал Краун и командир соединения, следовало, что американцы намерены провести в районе Маршалловых островов какую-то таинственную акцию.
Получив эту информацию, адмирал Прасолов незамедлительно связался с Владивостоком. Там были крайне удивлены его сообщением. «Это что-то новое, Николай Семенович, – заявил командующий советским Тихоокеанским флотом. – Что же они затеяли? О новых испытаниях ядерного оружия и речи быть не может. Мы бы давно о них узнали. Продолжайте наблюдение за всеми передвижениями американских кораблей».
Яковлев же отнюдь не считал, что ему следует немедленно развернуть свои три подводные лодки и следовать за этой флотилией. Ведь он не подчинялся Прасолову – тот имел право давать ему не приказы, а лишь рекомендации. Помня, что русские всегда славились своей торопливостью, Яковлев остался на прежнем месте и стал ждать дальнейшего развития событий.
Тактика американцев оправдала себя. Операторы РЛС [23] на «Приморье» все свое внимание уделяли теперь удалявшимся все дальше и дальше от Уэйка кораблям и упустили момент сброса в океан глубоководных камер. Они также не проявили интереса к двум эсминцам устаревшего типа, двигавшимся по направлению к бухте Минуоки. На борту «Приморья» никому даже в голову не могло прийти, что они тащат за собой на толстых стальных тросах подводный ангар. Даже Яковлева ввел в заблуждение их внешний вид. Он, правда, направил вслед за ними свою стремительную и бесшумно скользящую в глубине океана подводную лодку типа «Виктор», но ее командир вскоре доложил, что две старые посудины, по всей вероятности, плывут навстречу конвою с Мидуэя, и попросил разрешения вернуться.
23
Радиолокационная станция.
Затопление глубоководных станций означало: для дельфинов пробил час серьезных испытаний. Им предстояло показать, на что они способны в условиях, максимально приближенных к боевым.
Днем и ночью дельфины в ошейниках со специальными датчиками неутомимо сновали по запретной зоне, доставляя экипажам глубоководных станций продукты и баллоны с кислородом. Стойло отрезанным от всего мира, пребывающим в полном одиночестве в своих стальных шарах людям отправить наверх запрос, как дельфины довольно скоро и без труда приплывали к ним.
Было решено еще раз проверить их способности, но как только подводная лодка приближалась к одной из камер, дельфины обнаруживали ее гораздо раньше гидроакустических приборов станции и тут же сообщали, что сюда подкрадывается враг. Они неутомимо кружили вокруг подводной лодки. На Уэйке, в оперативном зале штаба военно-морской базы, видя ее изображение на экранах компьютера, быстро определили ее местонахождение, размеры и тип.
Адмирал Краун скорее откусил бы себе язык, чем отозвался бы с похвалой о дельфинах. Он ограничился тем, что вынудил командира подводной лодки ругаться как извозчик, ибо передал ему приказ: «Возвращайтесь! Вы мертвы!»
Хелен, Финли, Кларка и Ролингса пока еще никто не сменил, и они по-прежнему проводили все занятия и тренировки. Дельфины уже вроде как считались солдатами, после службы им предоставляли увольнительную, и, вернувшись после боевого дежурства, они носились как сумасшедшие по бассейну или лагуне, играли в мяч, прыгали через обруч или весело скакали по воде, описывая широкую дугу. Но больше всего они любили, когда Хелен почесывала им брюхо. Они буквально выстраивались в очередь, с нетерпением дожидаясь момента, когда можно будет лечь на бок и подставить под ее ласковые руки свои гладкие, отливающие серебристо-белым бле-ском животы. Они блаженно щурились и от наслаждения так громко свистели и урчали, что Дженкинс, не выдержав, заметил: