Операция «Дозор»
Шрифт:
— Командованию виднее: оно знает то, чего мы не знаем, — ответил Пантелей.
— Так мы ж лишнее протопаем! Крюка даем!
— Если надо будет для дела, три крюка дадим! — отрезал Пантелей.
— Не додумался и думать не хочешь! Тоже мне — командир! — Олегу не удалось навязать свою мысль, и он злился: — Приказ приказом, а действовать надо по обстановке. Вот на ринге, например…
Пантелей счел благоразумным не поддерживать этот, не военный, разговор, хотя на языке вертелось: «Мы — не на ринге».
Путь преградила узенькая насыпь. Ее преодолевали на четвереньках, цепляясь за корни. Выше сопки деревья расступились и открыли тропу.
Забрускин обошел Митю и Пантелея, первым вышел на тропу, огляделся:
— Курс выдерживаем точно… Дадим людям передохнуть?
Роль подчиненного не устраивала Олега, и он стремился разделить власть с Пантелеем.
— Времени не терять, — обращаясь сразу ко всем, сказал Пантелей. — Привал — возле валуна…
Тропа на гребне была неширокая, но прямая. Идти по ней было легко. Олег затесался между Пантелеем и Митей и, будто до этого не делал никаких попыток взять командование на себя, рассуждал, как бы с самим собой советовался:
— Странный маршрут получается. Буквой «П» идем. Вырисовываем эту букву. А задача-то какая? Из кончика одной ножки добраться до кончика другой ножки… Если взять наискосок, будет ближе. Быстрее будет. Просчитаться лейтенант не мог. Правда, не мог?
Уважительное суждение о лейтенанте смягчило Пантелея:
— Не мог, чего там говорить! Перед ним карта была — это уж точно!
— Вот, — вернулся к своим размышлениям вслух Олег. — Так почему лейтенант не велел срезать угол? Не зря же? Не зря…
— Не понимаешь? — подал голос Санька. — Мы обходим место, где нам почему-то нельзя находиться!
— Там нарушитель! — воскликнул Бастик и осекся.
— Вот, — подхватил Олег. — Нарушитель там или еще что-то такое. Мы не должны выдать себя. Почему? А потому, что нарваться на того нарушителя опасно!
— Да что, мы такой группой не справимся с одним нарушителем? Справимся! — Санька даже остановился. — Мы, получается, убегаем от него, а его поймать надо!
— Приказ есть приказ, — неуверенно возразил Пантелей.
В нем боролись два желания: одно — точно выдержать заданный курс, другое — проявить самостоятельность, показать свою сметку, явиться к месту назначения побыстрее, а если повезет, то…
— Жалеют нас, маленькими считают, — обиженно произнес Бастик. — А если мы со всех сторон накинемся, кто вырвется?
Олег умело подливал масло в огонь:
— Разработаем план, а ты, Пантелей, утвердишь. Рисковать без ума не будем. Ушки на макушке. Смотрим в оба! Если наткнемся на нарушителя, то по следу направимся, в штаб нарочного пошлем. Нам еще спасибо скажут!
— Мы как раз из-за этого нарушителя шатаемся по лесу. Так чего ж кидаться в сторону! Санька полностью соглашался с Олегом.
— В общем так, — принял Пантелей решение. — Идем напрямик. Себя все ж таки не выдаем: у нас точная задача. В случае чего — действуем по обстановке. В пути — ни шага от взятого направления. И ни звука!
— Я за тыл отвечаю! — вызвался Санька.
— Я впереди и смотрю вперед, — распорядился Пантелей. — Забрускин наблюдает за всем, что справа, Янцевич — слева. Дзяк слушает вовсю. Чтоб ни звука не пропустил!.. За мной!
Пантелей сошел с тропы. На сердце поскребывало, но шаг сделан. Нечего переживать: надо решать задачу!
На этом склоне лес был чистый и здоровый. Дубочки ровные, молодые, лишь кое-где между ними попадались старые, могучие дубы, как шрамами, покрытые черными, грубыми наростами.
Санька Багров и Бастик Дзяк начали было фантазировать, как заметят нарушителя, незаметно перекроют ему пути и внезапно налетят на него, растерянного, обезоружат и свяжут веревкой, оплетенной из разорванных рубашек.
Пантелей пресек этот разговор: он отвлекал от главного. Если бы у пограничников работала рация, то они донесение передали бы немедленно. Значит, чем скорее группа связи доставит в штаб донесение, тем лучше. Первоначальный маршрут изменен именно для этого — для наилучшего выполнения приказа.
К дубняку примешался орешник. Заросли становились все гуще. Под ногами — сырая листва, бледные скользкие грибы, трухлявый хворост, покрытый плесенью. Вниз по склону катились струйки воды, комариного размера ручьи.
Обзор ухудшился, и Пантелей приказал всем слушать, быть втройне бдительными.
Чтоб не упасть, хватались за ветви, производя шум. Оттого приходилось часто останавливаться и прислушиваться.
Неясный гул насторожил группу. Задержались, переглянулись.
— Вроде вода, — Санька Багров даже присел, ловя звук по-над землей. — Вода…
Пантелей опустился на колени, приник к земле ухом:
— Похоже…
Прошли еще немного, остановились, Гул, сначала казавшийся однородным, распадался на голоса: на ровный и унылый, на прерывистый и скачущий, на звонкий и мелодичный.
Чем дальше, тем этот хор слышнее.
Да, это была вода. Она откуда-то падала, рассыпалась, играла на много ладов.
В сообщении опергруппы, переданном по радио, упоминался водопад. Неужели добрались до него? И так быстро! Ликование поднялось в душе Пантелея: без помех достигли цели! Не только передадут донесение, но и доложат, что попутно провели разведку, пересекли опасный район и ничего подозрительного не обнаружили! Для штаба такие вести, как хлеб!
Чтоб не расхолаживать ребят и не вызывать шумной радости, Пантелей не поделился своей догадкой. Приказал всем оставаться на месте, а сам продвинулся вперед, повисая на ветвях и едва держась на скользкой земле. Если бы он сорвался…