Операция «Экскалибур»
Шрифт:
Еще в далеком прошлом ученые встретились с интересной психологической закономерностью – как только на космических аппаратах организовали такие места отдыха, как прогулочные палубы, резко снизилось число всевозможных душевных расстройств, когда-то без конца преследовавших экипажи. Смотреть-то, в общем, было не на что. Вокруг расстилалась лишенная перспективы, движения, какого-либо приметного колыхания тьма – не более того! Правда, требует уточнения термин «лишенная перспективы», – находясь лицом к лицу со свободным пространством, нельзя утверждать, что оно плоско или объемно. Здесь не было точек отсчета, даже видимые обводы корабля не дают твердого ответа. Человеку в такие минуты является глубинное чувство, что среда есть, а бьющееся сердце подсказывает, что он тоже существует. Этого оказывается достаточно, чтобы вновь почувствовать свою связь с бытием.
Александр и майор Маккол прошлись вдоль прозрачной стены. Народу в зале было немного. Сама галерея представляла собой подобие широкого, чуть
Здесь было где устроиться и поговорить наедине, здесь никто не смог бы им помешать. Первым делом Александр, держась за поручень, подплыл к прозрачной стене, глянул на частые звездочки, светившиеся во тьме. Космический челнок «Индевор» был ориентирован таким образом, что с прогулочной палубы открывался вид на корму «Голубой звезды». Взгляд как бы пробегал по «спинному хребту» звездолета и упирался в кружева лонжеронов и стропил, на которых был растянут гигантский, абсолютно черный занавес для сбора энергии. Этот чудовищных размеров парус закрывал почти полнеба. Звездный прыгун издали напоминал подобие зонтика, поверхность которого была вывернута наружу, как иногда случается при порывах сильного ветра. Само узкое, оканчивающееся набалдашником тело корабля, похожее на веретено, в длину превышало два километра, поэтому очень трудна была проблема центровки и сохранения прочности даже в условиях свободного пространства. Металлокерамическая конструкция постоянно «играла», несущие балки и фермы работали на растяжение и сжатие, так что, приглядевшись, Александр мог заметить некоторое колебание края паруса, однако, ослепленный солнечным светом, свободно проходящим через центральное отверстие в натянутой занавеси, отвернулся. Местное солнце относилось к красным гигантам, вблизи его тускло-багряного сияния было вполне достаточно, чтобы заболели глаза. Отверстие было сделано с целью насытить энергией вспомогательные двигатели, которые удерживали звездолет в строго определенном положении по отношению к звезде.
Многие люди – если честно, то подавляющее большинство населения – полагали, что всякая возможность полетов в гиперпространстве связана с тем, что в двух точках, находящихся на равном удалении от полюсов звезды, гравитация равна нулю. Поэтому, мол, там и удается запастись достаточным количеством энергии для прыжка через иную среду. Большего заблуждения придумать было невозможно! Его отец, Грейсон Карлайл, когда слышал подобную чушь, буквально выходил из себя. Маленький Александр всегда изумлялся, как такое возможно, чтобы во Вселенной существовали точки, где нет и следа гравитации, пока однажды отец не объяснил, что не следует доверять мнению толпы. Подобное объяснение всего лишь свидетельство того, до какого низкого уровня упала образованность и культура среди населения Внутренней сферы.
Он рассказал, что природа гравитации не имеет ничего общего с электромагнетизмом. В гравитационном поле не существует «полюсов», подобная сила действует всегда и везде. В принципе не может быть точки, где гравитация «исчезла». Направления на особые точки в зените и надире светила понятия скорее геометрические, чем физические. Гравитация действует во всех направлениях, изменяясь в соответствии с квадратом расстояния, и в любой точке звездной системы можно запастись энергией и стартовать в иное пространство. Дело в том, что подобный прорыв границы между бытием и инобытием сопряжен с гравитационными возмущениями, которые в какой-то степени могут повлиять на характеристики орбит соседних планет. Особенно на гигантские газовые шары, похожие на Юпитер или Сатурн, вращающиеся неподалеку от древней Терры. Пусть даже ненамного, но со временем эти искажения могут накапливаться. Вот почему для старта выбирают области, находящиеся на примерно равном – эквидистантном – расстоянии от всех ближайших небесных тел. В этом смысле точки надира и зенита являются самыми удобными, так как вращения планет происходят практически в одной плоскости. В то же время прыжок через расстояния, измеряемые в десятки световых лет, требует как можно более однородного гравитационного поля и минимальной его напряженности, которые опять же можно найти в этих точках. В противном случае гравитационное возмущение, вызванное массой ближайшей планеты, может в момент включения двигателей Керни-Фучида смять энергопитающий парус. Кроме того, стартовые области находятся на возможно более близком расстоянии от звезды, что позволяет убыстрить процесс подпитки.
Таким образом, компромиссом между этими двумя требованиями и является выбор места старта. Именно там сопрягаются низкая гравитация и высокая интенсивность солнечного ветра. Расстояние до звезды выбирается с учетом ее характеристик: возле яркого и более массивного светила оно увеличивается, в других случаях звездный прыгун располагается ближе.
Звезда Гледис относилась к классу «К», цвет – оранжевый, масса чуть больше половины Солнца – светила, которое до сих пор обогревало древнюю Терру. Согласно всем таблицам, полная заправка возле этого светила должна была занять восемь дней. Ускорить этот процесс не было никакой возможности. Разве что перебраться вместе с космическим челноком на другой, уже заправленный и незагруженный звездолет – подобную операцию опытные водители боевых роботов называли «перепасовкой» – или перекачать энергию с заправочной станции, которые обычно устраивали в стартовых точках. Действительно, возле Гледис имелись и другие звездные прыгуны, однако вряд ли какой-нибудь мог подойти для наемников. Более того, система Гледис считалась одной из самых захудалых, здесь и накопительной станции не было.
У местных обитателей не было средств на такие дорогостоящие проекты.
Как только Александр отпустил поручень, его начало медленно сносить в сторону хвоста «Голубой звезды». Движение было едва заметно, однако парадокс в том, усмехнулся молодой человек, что стоит поднакопить ее, научиться с ней обращаться и подобная, на первый взгляд ничтожная сила позволит в мгновение ока преодолеть немыслимые расстояния.
– Алекс?
Он повернулся:
– Я слушаю, Дэвис.
– Нам следует решить, что делать.
Паренек уперся обутой в ботинок с высоким голенищем ногой в особое углубление в стене и, оттолкнувшись, перелетел к дивану, на котором разместился майор.
– Все это мне не нравится, – продолжил Маккол и отодвинулся, чтобы освободить место Александру.
Когда тот сел, он сунул замок его ремня безопасности в зажимное гнездо.
– Мне тоже, – кивнул молодой человек.
– Очень трудные настали времена, очень трудные… – покачал головой Маккол. – Факты таковы, что против них не попрешь. Это я к тому, что положение может оказаться еще хуже, чем мы предполагаем. Сердце мне подсказывает, что во всей этой истории что-то не так. Ладно, чувства к делу не пришьешь… В одном я уверен: со следующим шагом нам спешить не следует. Очень осторожно надо сделать следующий шажок, а заодно посмотреть, нет ли у нас какой-нибудь возможности вырвать инициативу из рук Гарета.
– Чего он хочет? – воскликнул Александр и, заметив предостерегающий жест майора, уже тише спросил: – Это же полная чепуха – насчет разрыва контракта…
– Как ни крути, мы нарушили дух и букву договора, – вздохнул Дэвис. – Как ни изворачивайся, так оно и есть. Другое меня беспокоит: подобные дела должны решаться в правительстве, по крайней мере в военном трибунале. На каком основании Гарет присвоил себе право решать, кто и когда нарушил контракт? Если же он исполняет приговор, то где и когда состоялось судебное заседание?
Подобных несуразностей во Внутренней сфере было немало. Политика государств, входящих в ее границы, постоянно была чревата социальными взрывами. Первоначальный контракт у Легиона Серой Смерти был заключен с прежним правительством Лиранского Содружества более чем тридцать лет назад, после того как их прежний работодатель Марик предал их на Сириусе V и Хелме. Это случилось задолго до рождения Александра, но он так часто слышал, так много читал об этой истории, что события тех лет стали как бы фактами его биографии. Боевые действия Легиона Серой Смерти составили славную страницу в анналах военной истории Внутренней сферы. Легион был известен не только как отлично подготовленное воинское соединение, но и как крепко спаянное товарищество людей, связавших с ним свои судьбы. Возможно, подобные человеческие отношения внутри воинской части и позволили Легиону Серой Смерти добиться таких впечатляющих итогов. В 3028 году после женитьбы Ханса Дэвиона, принца Федеративного Содружества (или Объединенных Солнц, как еще называли это государственное образование), на Мелиссе Штайнер, наследнице трона Лиранского Содружества, эти два государства объединились. Контракт с Легионом Серой Смерти был подтвержден новым правительством, которое послало наемников в область Скаи, где были сильны сепаратистские настроения. Наемники разгромили силы мятежников, после чего были размещены в этом секторе пространства. Александру было прекрасно известно, что его отец всегда помнил, что после выхода из подчинения Марику первым домом, с которым Легион заключил контракт, были Штайнеры, поэтому он всегда в душе хранил им верность независимо от того, кому в данный момент он был вынужден подчиняться. Карлайл был человеком прежней закваски и больше доверял людям, чем каким-нибудь учреждениям. Во многом это убеждение и определило выбор, сделанный командиром Легиона Серой Смерти во время событий на Каледонии. С его точки зрения, Уилмарт действовал во вред интересам семьи Штайнеров. Его деспотические методы управления, скорая готовность к геноциду сами по себе провоцировали население на восстание. В таких условиях Грейсон Карлайл предпочел дух соглашения его букве. В контракте оговаривались его обязательства оберегать нынешнюю политическую ситуацию в области Скаи – то есть сохранять верность правительству Объединенных Солнц. Однако действия Уилмарта, полагал Карлайл, шли вразрез с интересами нового, основанного на семейной унии государства.