Операция «Феникс»
Шрифт:
Ганс усмехнулся.
— Последние месяцы я только и делаю, что меняю камеры заключения.
— Другого выхода пока нет. — Питер пожал плечами.
Когда, приняв ванну, Ганс оказался в широкой кровати, он долго не мог заснуть, прислушиваясь к каждому шороху за окном.
Часы показывала четверть третьего ночи.
Рудник скрылся. Теперь Рублёв почти не сомневался, что Клиент знал о своём провале и потому был начеку. Знать он мог только от Матвеевой. Больше, неоткуда.
Пошёл лёгкий дождь, и
— Третий, доложите, как дела?
— Потеряли след, — ответил Рублёв. — Клиент скрылся прежде, чем мы успели его задержать.
— Какого чёрта! — прорычал Петраков в динамике. — Нужно было брать сразу. Где он был?
— В квартире Матвеевой. — Рублёв старался говорить спокойно.
— И в чём же дело?
— Не хотели привлекать внимание соседей… Ведь Матвеевой здесь жить. Хотели взять на улице.
— Хотели, хотели… Ваше предложение?
— Предлагаю объявить розыск. Далеко он уйти не может. Подключите милицию.
Динамик выключился. Рублёв достал платок и вытер вспотевшее лицо. Чёрт побери, как глупо всё получилось! Не избежать неприятных разговоров в управлении.
Несколько часов назад он получил сообщение из Могилёва от Максимова, которому удалось установить, что Рудник и разыскиваемый много лет органами госбезопасности Обухович одно и то же лицо. «Он был карателем, — передал Максимов. — Немедленно выписывайте ордер на арест».
Через несколько часов Рублёв с двумя сотрудниками выехал к Руднику. Но его дома не оказалось. Рублёв дал задание связаться с автобазой и посольством ГДР. И там Рудника не было. Они подождали у подъезда, но он не появлялся.
Рублёв назвал шофёру адрес Матвеевой. Не успели они остановиться у дома, где она жила, как из подъезда появился Рудник. Было уже темно, и Рублёв не сразу узнал его. Руднику стоявшая у обочины машина показалась подозрительной. И прежде чем Рублёв успел скомандовать сотрудникам, он исчез в подворотне соседнего дома. Они обшарили весь квартал, но Клиент успел оторваться от преследования. «На что он надеется? — зло думал Рублёв. — Куда он денется? Рано или поздно, а мы найдём его. Из-под земли достанем. Хочет продлить агонию…»
Приказав сотрудникам прекратить поиски, он лихорадочно размышлял, что делать дальше. Прежде всего, конечно, нужно было зайти к Матвеевой. Возможно, она знает, где может скрываться Рудник. Выслушав отповедь Петракова, Сергей Николаевич вышел из машины и отыскал квартиру Матвеевой.
На его неоднократные звонки никто не отозвался. Неужели Лидии Павловны нет дома? Но в таком случае, что здесь делать Руднику? Ещё и ещё раз нажимал Сергей Николаевич кнопку звонка, но за обитой дерматином дверью стояла тишина.
Рублёв толкнул дверь, она оказалась незапертой.
В темноте он с трудом нащупал выключатель. На тахте, укрытая клетчатым пледом, лежала Матвеева. Она никак не реагировала на свет. Лицо её было спокойным. «Неужели убита?» — подумал Рублёв. Но никаких следов ранений или насилия на лице видно не было. «Что же с ней случилось?»
Первое, что пришло в голову Рублёву: Клиент убил Лидию Павловну. Убил ненужного свидетеля. Возможно, она выдала себя.
Неужели Рудник рискнул пойти на «мокрое дело»? Если его подозрения верны, то, скорее всего, ото он, Рублёв, виноват в её смерти. Но какой смысл было Руднику убирать Лидию Павловну? Он не такой дурак, чтобы понять — дело его проиграно в любом случае. Если только из-за мести? В припадке бешенства?
Сергей Николаевич вызвал милицию. Не прошло и пяти минут, как в квартире появились двое: младший лейтенант и старшина.
Старшина легонько потряс Лидию Павловну за плечо. Она не пошевелилась. Потряс сильнее — снова никакой реакции. Милиционер взял руку, нащупал пульс, потом прислонился ухом к груди.
— Жива! — воскликнул он, повернув к вошедшим молодое удивлённое лицо. — Может, просто спит крепко.
И тут под ногами у Рублёва что-то мягко хрустнуло — таблетка! На столике он увидел ещё несколько штук.
— Врача! — приказал он одному из оперуполномоченных. — Срочно «скорую помощь»!
— Что с ней? — спросил милиционер.
— Снотворное! Она выпила снотворное! — почти крикнул Рублёв.
Комната сразу пришла в движение. Захлопали двери. Несколько человек побежало на улицу.
— Вот что, — спросил он топтавшуюся в прихожей дворничиху, низкорослую татарку в цветастом платке, — врач в доме есть? Живёт здесь какой-нибудь врач?
— Врач? — Она наморщила лоб. — Кажется, живёт.
— Где? В какой квартире?
— В тридцать пятой. Ксения Ивановна. В районной работает.
Милицейский сержант кинулся за врачом. Минут через пять он вернулся с молодой энергичной женщиной в тёмных очках.
— Лидия Павловна! — всплеснула она руками. — Что с ней? Я её знала.
Рублёв молча протянул ей несколько таблеток. Секунду Ксения Ивановна рассматривала их.
— Нембутал. Сколько же она его приняла? Бог мой! — Она потрогала пульс Матвеевой. — Мужчин попрошу выйти. Интересно, есть в этом доме клизма… А вас, — обратилась она к дворничихе, — попрошу остаться. Поможете мне.
— Как вы думаете, — спросил врача Рублёв, — удастся её спасти?
— Сделаю всё возможное.
Когда Рублёв выходил из подъезда, к дому, осветив тёмные окна светом фар, подъехала «скорая». Из машины вылезли двое санитаров в белых халатах.
«Что же произошло в квартире Матвеевой за час-два до его приезда? И почему Лидия Павловна приняла снотворное? А может быть, это всего-навсего имитация самоубийства? Может быть, Рудник снова пытается навести его на ложный след? Нет, на сей раз это ему не удастся!» Сергей Николаевич несколько раз прошёлся но узкой дорожке, огибавшей дом. Накрапывал дождь. Деревья роняли тяжёлые капли. Невдалеке шумела машинами улица Кирова.