Операция «Гадюка» (сборник)
Шрифт:
— Убедительно, убедительно, — согласился Майоранский, но Егор не был уверен, что Майоранский понял, о чем идет речь. Вера присвистнула — она-то умела считать.
— Мы должны их остановить, — сказал Егор.
— Ты, как всегда, прав, — сказала Вера. — Теперь иди и останови.
— А когда же оно действует? — спросил Майоранский.
— Через четыре часа. Паралич мозга — и кранты человечеству!
— А сколько здесь, вы говорите?
— Десять литров. Можете делить.
— Но это миллионы человек!
— Что
На этот раз они вытащили красный цилиндр наружу и бухнули его в десяти метрах от Веры и Егора, затаившихся за шкафами.
— А куда мы несем? — спросил Майоранский, прислонившись к стенке.
— Недалеко. У меня все продумано.
— Ну скажите!
Лядов пощупал поверхность баллона, как будто хотел убедиться, не нагрелся ли он.
— Нам нужно, чтобы вещество попало в воду, — сказал он.
— И чтобы мы остались живы.
— Желательно, — согласился Лядов. — По крайней мере что касается меня.
— Оставьте ваши шутки!
— А я памятливый, — сказал Лядов.
Егору было видно его лицо. Лядов криво усмехался, словно отрицательный герой из боевика.
— Не будем сейчас сводить счеты. Лучше расскажите мне свой план. Ведь я к вам приставлен не как стражник, а как старший и более опытный коллега, — взмолился Майоранский.
— Мы отнесем это, старший коллега, в соседнее помещение, где находится лабораторный слив. Как бы душ. Но он ведет не в сеть канализации, которая, как вы понимаете, давно отключена, а непосредственно в речку. По речке путь…
Егор сжал пальцы Веры, требуя от нее решения.
Вера высвободила пальцы.
— Может, мы его покатим? — спросил Майоранский.
— А что, неплохая идея, — согласился Лядов.
Они вдвоем покатили баллон по лаборатории, и тот, скругленный на концах, похожий более всего на сардельку, норовил вырваться из рук и закатиться под стол.
Они прокатили баллон рядом с Егором, но так тяжело дышали, так старались, что, конечно же, ничего вокруг не слышали.
Перед незамеченной Егором небольшой дверью они остановились, и Лядов стал подбирать нужный ключ.
Майоранский настолько осмелел, что уселся на баллон.
Дверь медленно отворилась. Она была тяжелой, и петли ее хорошо смазаны.
Сначала Лядов сунул голову внутрь, потом обернулся к Майоранскому:
— Пошли, корнет, нас уже ждут.
— Ах, оставьте ваши шутки, — сказал Майоранский. — Как они мне надоели!
— Я вас понимаю, — согласился Лядов. — Не теряйте времени даром, потому что вас в каждый момент может хватить кондрашка. Ах, как я боюсь евреев в медицине.
— Если вы имеете в виду меня…
— Разве вы в медицине?
Майоранский нагнулся к красному баллону.
Лядов зашел с той же стороны, и они покатили чушку в следующее помещение.
Видно, там было несколько ступенек вниз, потому что чушка загромыхала по ним, и Майоранский завопил:
— Я могу ногу потерять!
— Но не лицо, — ерничал Лядов. — Берегите лицо!
Он тоже боялся, но раз уж рядом был некто слабее и пугливее, то ему удавалось поддерживать образ смельчака.
— Стойте здесь, берегите прибор, — сказал Лядов. — Я скоро вернусь.
— Вы куда? — спросил Майоранский.
— Не хочу рисковать, — сказал Лядов.
— Вы оставляете меня одного?
— Дурак, — рассердился Лядов. — Как вы без меня выполните задание?
Он вышел из двери. И несмотря на то что Егор слышал его разговор с Майоранским, он задержался и не успел спрятаться.
На его счастье, Лядов не ожидал засады и не стал обследовать кладовую.
— Давай его… — Егор показал, что надо сделать с Лядовым.
— Давай, — согласилась Вера.
Егор вдруг услышал, как застучало его сердце. Будто у него все последние месяцы не было сердца, а сейчас оно заработало вновь.
— Ты не вмешивайся, — сказала Вера. — Мне нужно его обезоружить.
— Нет, ты женщина…
— А ты рыцарь долбаный, — грубо ответила Вера. — Боюсь, что я здесь буду всех сильнее. Ты возьми на себя Майоранского. Вот соперник тебе по плечу. Иди, — прошипела Вера.
Егор вошел в полуоткрытую дверь.
Он старался идти уверенно, как хозяин этой жизни. Но вряд ли со стороны это выглядело убедительно.
Помещение было поменьше склада с чушками. Бетонный пол незаметно стекал к дальнему углу и кончался решеткой. В стене было несколько кранов и моек. Комната для водных процедур. Неужели она отключена от канализационной сети…
Эта глупая и несвоевременная мысль была прервана пронзительным голосом Майоранского:
— Вы кто? Кто такой, почему здесь?
Егор решил играть роль местного мельника.
— А вот мне интересно, — произнес он, — как вы попали на секретный объект, товарищ? Или вас лучше называть мистер?
Майоранский быстро вскочил, у него тряслись руки.
— Нет, я не шпион, — заговорил он. — И не думайте. Ничего подобного, я советский человек…
Наверное, причиной такого испуга и такой трясущейся реакции на появление Егора было физическое состояние Майоранского — он находился на последнем издыхании. К тому же он, вернее всего, ждал, и с каждой минутой все острее, появления охраны, милиции или просто комсомольца из бдительных граждан. Он готов был сдаться в плен и при виде Егора не поднял руки только потому, что руки тряслись и не слушались его.