Операция «Хаос»
Шрифт:
— Огонь, — саламандра была явно обеспокоена. — Всего лишь еще один огонь. Крохотная часть породившей меня силы.
— Способная ли ты на подобное чудо?
Я сунул кусок в мензурку. Из воды вырвался клуб пара.
Вода зашипела,. пошла пузырями. Но металл продолжал гореть.
— …абире экс орбис террестрия… — благословенно шептал Грисволд.
— Это какой-то фокус! — завизжала саламандра. — Это невозможно! Коли не могу даже Я! Нет!
— Оставайся там, где стоишь! — гаркнул я в лучших армейских традициях. — Ты все еще сомневаешься, что мой слуга настигнет тебя всюду, где бы ты не скрылась!
— Я убью это маленькое чудовище!
— Приступай немедля, дружище! — согласился. — Не хочешь лит ты устроить дуэль на дне океана?
В поднятый нами шум вплелись пронзительные свистки. В окнах появились полицейские.
— Я покажу вам! — рев едва не перешел в рыдание.
Толкнув сперва Грисволда, я нырнул под лавку. На то место, где я только что стоял, обрушился фонтан пламени.
— Цып, цып, цып, — звал я. — Все равно не сможешь поймать меня! Ты же боишься, кошка дурная!
Свертальф кинул на меня негодующий взгляд.
Пол затрясся, когда Дух кинулся на меня. Саламандра не огибала столы и скамейки, а просто прожигала себе сквозь них дорогу. Раскаленный жар вцепился в меня, вцепился когтями в глотку. Извиваясь, я катился во тьму.
И все кончилось.
Джинни вскрикнула с триумфом:
— Амен!
И в опустевшем воздухе грохнул разряд грома.
Кренясь и шатаясь, я встал на ноги. Джинни упала мне на руки.
В лабораторию полезла полиция. Грисволд проверещал, что нужно позвонить в Департамент Огня и Пожаров, пока еще не все здание обратилось в дым.
Свертальф соскочил с полки. Он забыл, что пекинской болонке не присуща кошачья ловкость. В итоге, в его выпученных глазах кипело глубокое и праведное негодование…
Глава 13
Снаружи, на бульваре, было прохладно. Мы сидели в покрытой росой траве. Я смотрел на луну, и думал, как это много и удивительно — жить.
Нас разделяли чары постановления, но лицо Джинни светилось нежностью. Мы едва ли обращали внимания на тех, кто бежал мимо, крича, что саламандра исчезла. Мы почти не слышали звуки трезвона церковных колоколов, возвещающих новость людям и небу.
Пробудил нас своим лаем Свертальф.
Джинни тихо рассмеялась:
— Бедняга! Как только смогу, сразу же превращу его обратно. Но сейчас у меня есть более неотложные дела. Идем, Стив.
Грисволд, убедившийся, что его бесценная лаборатория уже в безопасности, следовал за нами, тактично сохраняя дистанцию. Свертальф остался на месте. Полагаю, что он просто не мог двигаться, слишком потрясла его мысль, что могут быть дела, более важные, чем превращение его обратно в кота.
Доктор Мальзус встретил нас полдороге. Как раз под одним из фонарей Святого Эльма. Лунный свет неровно высвечивал его лицо. пенсне блестело.
— Моя дорогая, мисс Грейлок! — начал он. — Это действительно, что вы отвели от общества нависшую над нами угрозу? Ваши действия в высшей степени заслуживают внимания.
В славные анналы этого славного заведения, в котором я имею честь быть президентом…
Подбоченясь, Джинни повернулась к нему и пригвоздила на месте ледяным взглядом, с каким он наверняка никогда не сталкивался.
— Похвалы следует адресовать мистеру Матучеку и доктору Грисволду. Так я и информирую прессу. Не сомневаюсь, что у вас появится желание рекомендовать увеличение ассигнований на имеющие громадное значение, исследования доктора Грисволда.
— Ох, он право… — заикаясь, начал ученый, — я не…
— Замолчите, вы, простофиля, — шепнула Джинни. И громко. — Лишь благодаря проявленной смелости и дальновидности, лишь благодаря его приверженности основополагающим современным теориям, глубокому знанию законов природы… Мальзус, остальное вы сможете добавить сами. Не думаю, чтобы вы стали особенно популярны, если и далее будете держать, возглавляемый доктором Грисволдом отдел, на голодном пайке.
— О… действительно… в конце концов… — президент распростер плечи. — Я уже собирался внимательнейшим образом обсудить высказанную идею. Точнее, она будет рекомендована к утверждению на ближайшем заседании правления.
— Я поддержу вас в этом, сказала Джинни. — Далее: это дурацкое правило, ограничивающее отношения преподавателей и студентов. Мистер Матучек в недалеком будущем станет моим мужем…
Бац! Я попытался вновь обрести дыхание.
— Дорогая мисс Грейлок, — забрызгал слюной Мальзус. — Правила приличия, пристойности… у него неприличен даже внешний вид.
Я с ужасом понял, что в суматохе каким-то образом даже потерял пальто Джинни.* Появилось двое легавых, они тащили какого-то волосатого, бьющегося в их руках… Третий нес свалившуюся с шимпанзе одежду.
— Простите, мисс Грейлок, — это было сказано чрезвычайно почтительным тоном. — Мы нашли эту потерявшуюся обезьяну.
— Ах, да, — Джинни рассмеялась. — Нам придется вернуть ей прежний облик. Но не прямо сейчас. Стив больше нуждается в этих брюках.
Я нырнул в штаны, словно змея в нору.
Джинни обернулась с ангельской сладкой улыбкой к Мальзусу:
— Бедный доктор Аберкромби, — вздохнула она. — Вот что случается, когда имеешь дело со сверхъестественными силами.
Полагаю, сэр, что у вас нет правил, запрещающих представителям профессорско-преподавательского состава проводить исследования?
— О, нет, — сказал президент дрожащим голосом. — Разумеется, нет. Наоборот, мы надеемся, что наши сотрудники в своих публикациях…
— Ну, конечно, полагаю, что наиболее интересные исследовательские проекты предусматривают изучение трансформации. Допускаю, что это чуть-чуть опасно.
Волшебство трансформации может привести к нежелательным результатам. Как это случилось с доктором Аберкромби.
Джинни оперлась на свою волшебную палочку, задумчиво скользнула по дерну:
— Может случиться, да, есть маленькая вероятность, что в обезьяну превратитесь вы, дорогой доктор Мальзус. Или, например, в червя. В длинной скользкого червя. Но мы не позволим, чтобы эти обстоятельства препятствовали развитию науки. Не так ли?