Операция «Ходики»
Шрифт:
— В какое то?
— Ну, в то.
— Откуда я помню?
— Вот видишь, — сказал Каримчик. — Просто ты не хочешь сознаться.
— Ну, давай сыграем сейчас, — предложил я.
— Пожалуйста.
— Тогда приходи.
— Это ты хочешь сыграть, вот и приходи, — ответил Каримчик.
— Да я не хочу играть, — сказал я. — Я просто не понимаю, как ты мог меня обыграть, если мы с тобой даже не виделись?
— Заладил одно и то же, — рассердился Каримчик. — Да я и сейчас могу тебя обыграть, не выходя из своей комнаты.
— Это как же?
— По переписке.
Я даже захлебнулся от удивления.
— Ну что, боишься? — спросил он.
— Я боюсь?!
— А то кто?
— Ладно, — сказал я. — Записывай ход.
— Ничего я не буду записывать.
— Почему?
— Это же по телефону.
Я вырвал лист из тетради и быстро написал: е4. Не одеваясь, я выбежал на улицу и в соседнем подъезде мгновенно взлетел на третий этаж.
Каримчик открыл дверь.
— Держи! — сказал я, протягивая ему листок. Он тоже всучил мне листок, и я, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, помчался домой.
Отдышавшись, я развернул листок. Каримчик написал: e4.
Я схватил телефонную трубку:
— Ты что написал?
— А ты что?
— e4.
— Ну, и я то же.
— Почему ты так написал?
— А ты почему?
— Я играю белыми.
— И я белыми.
— Так не бывает!
— Тогда играй черными, — сказал он.
Я решил, что его не переспорить и согласился:
— Тогда мой ход — e5.
— Принеси записку, — сказал Каримчик.
Я опять помчался к нему. Он взял записку и захлопнул передо мной дверь.
Я подождал немного и стал звонить.
— Чего надо? — спросил Каримчик, появляясь на пороге с часами в руках.
— Давай записку.
— Не суетись, — сказал он. — У меня еще есть время на обдумывание.
Я поплелся домой.
Мама сказала:
— А тебе только что звонил Каримчик.
Я сразу побежал к нему.
— Держи, — сказал он.
В записке стояло: Кc3. Я тут же хотел написать ответный ход, но, оказалось, что у меня нет ручки.
— Дай что-нибудь, — попросил я.
Он принес конфету.
— Зачем она мне? — удивился я.
— Ну, ты же просил что-нибудь.
— Как же я буду писать конфетой?
— А мне какое дело?
Я закусил губу от обиды и побежал домой.
— Что ты бегаешь взад и вперёд? — спросила мама.
— А мы играем в шахматы.
— Первый раз вижу, чтобы так играли в шахматы.
— А мы по переписке.
Она только махнула рукой.
После двадцатого хода ноги у меня заплетались, и вообще я уже ничего не соображал.
— Тебе мат! — сказал Каримчик.
— Это нечестно! — возразил я.
— Почему?
— Ты же меня загонял.
Он пожал плечами:
— Просто ты не умеешь играть.
— Как это не умею?
— Не умеешь, и все.
— А давай теперь ты будешь приносить записки, — предложил я.
— Что я, девчонка? — фыркнул он.
— Почему?
— Ну, это девчонки любят записки.
— А я девчонка?
— Не знаю.
— Как это ты не знаешь? — возмутился я.
— Если бегаешь с записками, может, и девчонка.
— Ты что, спятил? Какая же я девчонка?
— Не знаю, не знаю.
— Ну, где у меня косички?
— А ты их отрасти.
— Зачем они мне?
— У всех девчонок косички.
Губы у меня задрожали:
— Так я разве девчонка?
— Ты — бегемот, — сказал Каримчик.
— Это еще почему?
— А бегемоты не умеют играть в шахматы.
— Я умею.
— Но сейчас проиграл.
— Ну и что?
— А десять раз подряд?
— Не было такого!
— А в то воскресенье?
— В какое — то?
— Ну, в то!
Голова у меня пошла кругом, и я полез на него с кулаками.
— Тише, тише, — успокоил Каримчик. — Тебе еще сочинение писать надо.
А я про сочинение и забыл!
— То-то нее, — назидательно сказал он.
Я сел за стол и открыл тетрадку. Написал заголовок: «Как я провел выходной день». Задумался. А как я его провел?
Тут позвонил Каримчик:
— Ну, что сочинил?
Меня вдруг осенило. Я написал, что играл в шахматы по переписке и выиграл… двадцать партий.
Не на Луне же я был, в самом деле.
О верном друге
Рекс
В детстве у меня был щенок. Я выменял его на старый бинокль. Бинокль был без окуляра, а щенок… без хвоста. Говорят, он таким родился. Но не в хвосте дело. Щенок был серый и сошел за овчарку… Иначе бы я не отдал бинокль.
Весь день я придумывал ему кличку. Джеком он быть не захотел, Тайфуном — тоже.