Операция «Караван»

Янковский Дмитрий Валентинович

— Да, возможно… — Я понимал, что инициатива в переговорах начинает от меня ускользать. — И все же… Все же я хотел бы начать с другого. Если у вас есть корабли…

— Да откуда у меня корабли? — Альбинос раздраженно пожал плечами, чуть не расплескав джин из стакана. — Вы как маленький, честное слово. Корабли надо строить. Это серьезный бюджет. А кто его инвестирует, если не будет уверенности, что корабли отойдут хоть на милю от берега?

В этом он был решительно прав.

— Но и для меня экспедиция на полумифическую подводную базу тоже является серьезным риском и серьезным вложением сил, — парировал я. — Просто вы владеете одними средствами, и не считаете разумным разбазаривать их, а я владею другими средствами и тоже их берегу. Это нормально.

— Полумифическую? — усмехнулся хозяин.

— То, что у вас есть координаты баз, еще не гарантирует их существования, — с нажимом закончил я. — Мы уже говорили об этом. С момента консервации подобных объектов прошло более двадцати лет… Все шельфовые базы могли быть уничтожены биотехами.

Ничего вроде не изменилось. Внешне… Но я вдруг отчетливо осознал, что Альбинос стал сильнее. Что я сам, в какой-то мере, подставился, дал ему возможность в самом красивом виде использовать припасенные им козыри.

Альбинос перестал улыбаться.

— В чем-то вы правы, — согласился он. — Но вы же знаете, что я один из немногих людей, имеющий доступ к наблюдениям Земли с орбиты. И у меня есть ряд снимков… Как раз той части океана, куда предлагаю отправиться вам…

Альбинос взял с каминной полки контроллер и включил монитор на стене. После недолгого поиска в папках данных, на экране появилась первая фотография.

— Это океан, снятый со спутника. Если не знать, где искать, то ничего не заметишь. Но я знал и что искать, и где. Пришлось сделать несколько снимков в разных участках спектра, в том числе и поляризованных.

Фотография на экране сменилась, теперь она выглядела весьма необычно, стало видно некоторые детали рельефа дна. Альбинос выделил нужный квадрат и увеличил. Я разглядел мутноватое пятно правильной формы.

— Это законсервированная шельфовая военная база, — прокомментировал Альбинос. — Как видите, не уничтоженная. Я располагаю координатами еще нескольких подобных объектов, но ни один из них не удалось вот так заснять. Поэтому будем считать, что он единственный. Но главное, что речь идет не о предположении. База существует. И по каким-то причинам не уничтожена биотехами. Даже сами эти причины могут стать открытием в интересующей нас области знаний.

Это меня заинтересовало. Это давало делу иной оборот. В любом случае там могли оказаться важные для меня ответы. А вот окажутся ли там личинки торпед, это как раз вопрос. И даже если окажутся, то узнаем об этом только мы. И, поскольку мы там будем одни, без соглядатаев, сможем урегулировать ситуацию сразу, на месте.

В какой-то мере мне стало стыдно. Я сразу, заранее решил вести нечестную игру. Да, это действительно было непристойное предложение. Хотя, еще не известно как все повернется. Одно я знал точно. Если на базе отыщутся личинки торпед, то в руки Альбиноса я их не передам. Просто уничтожу, и все. Возможно, я был не прав. Возможно… Но у меня были свои принципы.

— Раз база действительно существует, мы принимаем ваше предложение, — сказал я, коротко глянув на Алекса.

— Прекрасно, — снова улыбнулся Альбинос. — Ужинайте. У нас есть несколько дней для того, чтобы оговорить подробности операции. Кроне того, вам нужно время, чтобы познакомиться с кораблем.

— А где он, кстати? — поинтересовался Алекс.

— В Европе, на заводе, принадлежащем корпорации. Это один из роботизированных подводных разведывательных комплексов, которые мы намеревались использовать в океане. Но в беспилотном варианте их эффективность оказалась крайне низкой. Можно сказать, нулевой. Ольга мне рассказала о том корабле, который у вас был, мы привезли с вашей базы чертежи вооружения, в результате родился проект, который завтра к вечеру у вас будет возможность оценить.

— Завтра? — Я невольно вздернул брови.

— Ну, вы же не думаете, — с довольным видом ответил Альбинос, — что у человека, имеющего доступ к сателлитам, нет доступа к баллистическим лайнерам.

— Лайнеру такой грузоподъемности тут негде приземлиться, — заметил Урман. — Разве что на восточном побережье. Но как вы будете транспортировать такой груз через горы?

— А зачем? — в глазах Альбиноса запрыгали веселые чертики. — Вы же уничтожили ближайшую к городу ракетную платформу. Новая вырастет еще не скоро. Значит, небо у побережья можно условно считать безопасным. Не так ли?

Он глянул на меня. Коротко, но так жестко, словно острие ножа перед моим носом остановил.

— Так, — ответил я.

— Ну и отлично. — Альбинос растянул губы в улыбке. Переход от одного выражения лица к другому был столь резким, что у меня мурашки пробежали по коже.

— Ужинайте. А завтра я покажу наши методы борьбы с биотехами. Они не столь изящны, как ваши, но при локальном применении достаточно эффективны. И завтра у нас будет подводный корабль. Есть где его припарковать?

— Затопляемая штольня… — кивнул Алекс. — На нашей базе.

— Ну да… Что-то в этом роде я и предполагал. А теперь позвольте откланяться. Дела.

Он встал, поцеловал Ольге руку, подмигнул нам и широким шагом покинул холл. Ольга украдкой вытерла запястье.

— Неприятный тип, — хмуро заметил Алекс.

«Тут подслушка может быть повсюду», — ответил я ему жестами.

«Возможно, — ответил напарник. — Кстати, он мог показать поддельный снимок. Да и не видно на нем ничего».

«Откажемся?» — спросила Ольга.

«Дудки, — отрезал я. — Займем корабль, опробуем, там разберемся».

— Хороший джин, — произнес Урман.

Умница. Долгая тишина подозрительна, а мы увлеклись.

— Ну, так налейте и нам, — пробурчал я.

У меня не было никакого желания напиваться вдребезги, но чуть подлечить нервную систему не помешало бы.

Мы выпили, поговорили о пустяках. При попытке выйти во двор освежиться, столкнулись с вежливым, но настойчивым отказом со стороны охранников. Альбинос предпочитал держать нас в поле действия своих микрофонов и камер. Но толку-то с того? Нашего языка жестов он не знает все равно. Любезность на любезность. Если нельзя во двор выйти, так мы и тут побеседовать можем. Самым наглым образом.