Операция «Клипер». В июле сорок пятого
Шрифт:
— Есть, — без особой радости ответил замполит. Покидать штаб в самый разгар боя Деревянко не хотелось.
Прогноз подполковника Петрова относительно действий противника частично оправдался. Он угадал время нанесения нового удара, но ошибся в его исполнителе. Не имея в своем распоряжении авиации, немцы обрушили на Груббе шквал огня из подтянутых к нему пушек и минометов. В течение пятидесяти минут германские артиллеристы утюжили маленький германский городок, в котором жили исключительно добропорядочные немецкие бюргеры.
Снаряды разрушали дома, перепахивали грядки, клумбы, булыжные мостовые, сносили ограды и прочие постройки. С сугубо немецкой аккуратностью и педантичностью
Обстрел площадей был проведен основательно и без малейшей поблажки для противника, но, как оказалось, с минимальной результативностью. За полчаса до начала обстрела коварные русские отвели свои подразделения из западной части Груббе, оставив в ней лишь наблюдателей.
Возможно, у бросившейся в атаку немецкой пехоты и был небольшой шанс упредить противника в развертывании своих главных сил на переднем рубеже. Бежали вперед они довольно бойко, не рассчитывая встретить серьезного сопротивления, но камнем преткновения стал один единственный человек — лейтенант Скворцов.
Укрывшись в наспех отрытой щели, он вместе с наблюдателями мужественно переждал обстрел. Рискуя каждую минуту быть убитым, он мужественно прикрывал своим телом рацию, старательно защищая её от камней и кусков земли, все норовивших свалиться в небольшую ямку.
Когда наполовину оглохший от взрывов и ослепший от клубов пыли, лейтенант услышал сигнал тревоги, он с трудом распрямил свое затекшее тело и покинул укрытие. Прижав одной рукой рацию и сжав в другой бинокль, Скворцов укрылся за грудой битого кирпича, ещё час назад бывшего стеной коровника и стал корректировать огонь советских гаубиц.
Из-за грохота многочисленных выстрелов и радиопомех в телефонной трубке его часто было плохо слышно, но это нисколько не сказалось на окончательном результате его деятельности. Канониры полковника Полупанова сначала основательно проредили атакующие цепи немцев, а затем при поддержке полковых орудий прочно прижали их к земле своим огнем. Наступление на Груббе оказалось под угрозой.
Стремясь выправить положение, генерал Демельхубер отдал приказ своим артиллеристам начать контрбатарейную борьбу. Притихшие было немецкие орудия, вновь грозно загрохотали из-за леса, стремясь привести к молчанию советских артиллеристов, но из этого ничего хорошего не вышло.
Готовясь к нападению, англичане предполагали застать советские войска врасплох и потому не снабдили дивизионы своих новых союзников звукоулавливающей аппаратурой. Из-за этого германские ландскнехты вели свой огонь исключительно наугад, тогда как подопечные Полупанова точно знали месторасположение своего противника. Прошло всего двадцать минут ожесточенного противостояния, и немецкие расчеты были вынуждены ретироваться. Уж слишком близко рвались рядом с ними русские снаряды, иногда даже накрывавшие прямым попаданием и орудийные расчеты.
Воспользовавшись тем, что заградительный огонь советских батарей ослаб, генерал Демельхубер предпринял попытку переломить ход сражения в свою пользу. С этой целью он ввел в бой свой последний резерв — остатки танкового отряда Винца. По хорошему счету, танкистам нужно было дать отдохнуть, прийти в себя, но фельдмаршал Шернер уже дважды выказывал генералу свое недовольство и генерал был вынужден послать их на верную смерть.
Появление танков моментально преобразило картину боя. При виде их, понуро уткнувшиеся носом в землю, солдаты приободрились, вскочили и без всякого понукания
Пять из семи боевых машин, что были брошены генералом Демельхубером в бой, навсегда угрюмо застыли на обочине дороги, искореженные прямым попаданием снаряда или фаустпатрона. Экипажи двух самоходок инсценировали отказ техники, и трусливо вышли из боя. Почти каждый третий из немецких пехотинцев был либо ранен, либо убит, либо контужен, но все же они почти достигли окраин Груббе.
Казалось — ещё чуть-чуть и враги сойдутся в рукопашной, где численный перевес немцев скажет свое слово, однако этого не произошло. Продолжая оставаться на своем боевом посту, лейтенант Скворцов успел перенести огонь с дальних реперов на ближние подступы русской обороны. Для того, чтобы забросать русские пулеметы гранатами и совершить решающий бросок, немцам не хватило всего несколько минут. Смертельный шквал советских снарядов и мин сначала остановил их у последней черты, а затем обратил в повальное бегство.
Новая победная реляция от подполковника Петрова несколько изменила настрой у высокого начальства. Оно уже не гневалось и не стращало проштрафившегося комполка всевозможными карами, но на этом дело и закончилось. На настойчивую просьбу Петрова прислать ему подкрепление генерал ответил отказом, не вдаваясь в подробности.
— Вот что интересно получается. Полковник Аслямов, подкрепления не просит. Полковник Княжко подкрепление не просит, один только подполковник Петров просит подкрепление. Нет у меня резервов. Своими силами надо обходиться, — наставительно произнес генерал, подражая образу фельдмаршала Кутузова из одноименного фильма, не так давно показанного в дивизии. По мнению комдива сказанные им слова должны были оказать на Петрова нужное воздействие. Он должен был проникнуть и осознать всю сложность и ответственность сложившегося в дивизии положения, но его старания пропали даром. Несносный «якут» продолжал настойчиво доказывать генералу свою правоту, чем вызвал раздражение комдива.
— По всем признакам немцы на твоем участке фронта выдохлись и больше наступать не будут. Так что твоя основная задача продержаться до вечера, а там — посмотрим по обстановке. Может быть, тогда и поможем, чем сможем. Ясно?!
Подполковника очень подмывало ответить трехэтажным матом, но все, что он мог себе позволить, так это глухо буркнуть «ясно» и зло бросить трубку на рычаги аппарата. В отличие от своего собеседника, он хорошо понимал, что начав боевые действия, немцы не успокоятся, и наверняка ещё будут атаковать боевые порядки его полка.
Получив начальственный отказ, Георгий Владимирович принялся лихорадочно латать свой передний край обороны, пользуясь затишьем. Не слушая предостережения начштаба, он снимал с малозначимых направлений обороны полка, где взвод, где полроты, отправляя их в потрепанный батальон Симочкина. От своего первоначального состава он сохранил чуть больше половины, и нуждался в пополнении.
Постоянно поддерживая связь с батальонами, нанося на карту все новые и новые обозначения, Петров напряженно ждал дальнейшего развития событий. Уже было пять часов вечера, когда противник выложил на стол свой последний козырь в этом сражении. Не отступив ни на шаг от своей привычной тактики, в начале атаки немцы обрушили на позиции советских войск град снарядов. Однако, опасаясь ответного удара, сократили время артобстрела до пятнадцати минут.