Операция "Кондор"
Шрифт:
Так говорил полковник Жмирский отправляя своих танкистов в бой, который завершился их полным разгромом под Зальценбергом. Идущие на помощь гарнизону Эмсброна, польские танкисты наткнулись на танковую засаду 25-й особой дивизии.
Готовя натиск к берегам Рейна, маршал Рокоссовский стремился создать своей главной ударной силе все условия для удачного наступления. Поэтому, он выделил танкистам генерала Ермолаева не один, а целых два воздушных разведчика. И пока один из них ещё кружил над Эмсброном, другой уже летел на смену ему. Он то и доложил танкистам о вражеской колонне идущей к городу.
Командир танкового авангарда капитана
Впервые столкнувшись с подобным методом ведения войны, поляки сильно растерялись. Прекратив движение из-за возникшей пробки на дороге, польские танкисты никак не могли понять откуда ведется по ним этот убийственный огонь, а когда поняли было уже поздно. Шесть танков, включая танк капитана Марусяка были разбиты и подожжены. Управление отрядом было нарушено.
Каждый из командиров принимал решение самостоятельно, что в итоге самым пагубным образом сказалось на судьбе отряда. Те, кто решился в одиночку атаковать позиции неприятеля, стали легкой добычей «исов». Те же кто отказался от атаки и вступил в перестрелку с противником укрывшись в кювете, попали под фланговый огонь русских танков, подоспевших на помощь авангарду. Наведенные вездесущим оком «рамы», танкисты майора Жихарева совершили обходной маневр и сходу ударили во фланг полякам.
Исходом боя, стали четырнадцать подбитых и сожженных машин с крылатым гусаром на броне. Когда же на помощь, теперь уже своим танкистам, к Зальценбергу подошел танковый батальон во главе с майором Кнопеком, он столкнулся с главными силами 25-й гвардейской дивизии.
В возникшем противостоянии двух сил, главным аргументом в пользу победы стала 122 мм пушка «исов». Как бы не был опытен и искусен в танковом бою пан Кнопек, но могучие стволы советских «исов» в пух и прах раскатали его батальон. Испуганные немецкие бюргеры, в панике разбежались по подвалам своих домов. Оставив двери приоткрытыми, они со страх слушали грохот снарядных разрывов, не смея даже в полглаза посмотреть на сражение, развернувшееся у стен их городка.
Всего сорок две минуты продлился бой, после которого, танки особой дивизии устремились к Райне, где уже не было пана полковника. Трусы хорошо чувствуют приближение опасности и полковник Жмирский не был исключением. Едва только из переговоров по радио стало прорисовываться общая картина, как пан полковник решил покинуть Райне. Оставив на подступах к городу взвод танков поручика Сбыха, он двинул свои танки на Мюнстер, полагая, что в обороне города им найдется место.
Был уже вечер, когда краснозвездные «исы» вступили в Райне. Путь к этому заштатному вестфальскому городишке был нелегок и непрост. По дороге к нему, дивизия понесла потери, но это было уже неважно. Оборона врага была полностью взломана и теперь уже ничто не могло помешать советским танкистам дойти до берегов Рейна. Теперь, главное было вовремя получать топливо, пополнять боезапасы и иметь надежное прикрытие над головой. Все остальное было не столь существенным.
Глава XVI. Явление экзекутора и наш ответ Чемберлену
Президент Трумэн вновь пребывал в плохом настроении. Мало того,
Злость и обида от постигшей неудачи, ещё больше усиливалась в душе президента от того, что в противостоянии со Сталиным, открылась его политическая неопытность и незрелость. С советским вождем было мало важно надувать щеки и пугать противника, грозно стуча по крышке письменного стола. Здесь нужно было думать, просчитывать возможные варианты развития событий, хитро лавировать, а не диктовать свою волю, вальяжно развалившись в кресле. Это была Большая игра, в которой новичок Трумэн, стремительно «терял лицо» и для этого были свои основания.
Сначала, в угоду охватившего его чувства мести, он позволил Сталину разгромить англичан на севере Германии и занять Гамбург. Скулеж и стенания разбитого в пух и прах Черчилля, были для президента райской музыкой, которую хотелось слушать и слушать. Правда строптивый госсекретарь не позволил долго этим заниматься, открыто напоминая о союзническом долге перед Англией. Тут бы господину президенту и заступиться за обмаравшегося союзника, сказать свое веское слово и одернуть разошедшегося Сталина, но этого не случилось.
Стоявший за левым плечом президента дьявол, умело заиграл на своем рожке и Трумэна понесло. Господин президент, решил показать господам советчикам мастер класс большой политики, в своем исполнении. Посчитав, что русские исчерпали свой наступательный потенциал, он решил дать им возможность, как можно крепче увязнуть в затяжных позиционных боях в Нижней Саксонии. Зная по линии разведки, что Сталин стремиться как можно быстрее начать восстановление разрушенного войной хозяйства, Трумэн считал, что рано или поздно, он обратиться к американскому президенту за помощью, в установлении мира между двумя странами.
Подобная возможность стать третейским судьей в спорое двух союзников, очень радовала Трумэна. Ведь тогда, Советская Россия становилась зависимой от Америки. Признавая над собой силу вердикта американского президента, она из равноправного партнера превращалась в зависимое от Штатов государство. Этого никак не мог добиться от Сталина Черчилль, этого не смог сделать Рузвельт, когда Россия переживала тяжелые времена. За это стоило побороться и потому, Трумэн отказал в помощи Черчиллю, оставив его один на один с Советами.
Задумка была действительно прекрасной. 10:1 было к тому, что все будет так, как задумал президент, но коварный азиат переиграл простодушного выходца из Миссури. Вопреки всем выкладкам и схемам, советские войска нанесли новый сокрушительный удар и заняли половину английской оккупационной зоны. Кроме того, русские весьма чувствительно пощипали американские интересы в центре Германии, начав жестко выдавливать их войска из Тюрингии.
В эти дни, Трумэн испытал тоже самое, что и Гитлер, когда генералы докладывали ему о новых неудачах вермахта на Восточном фронте. Тяжесть недовольства президента, на себе ощутило его близкое окружение, секретари и некоторые предметы президентского кабинета. Лондон немедленно разразился новым потоком истошных криков об оказании незамедлительной помощи союзнику, а кредиторы Черчилля с Уолл-Стрит усилили свое давление на Трумэна.