Операция «Ледокол»
Шрифт:
Бонд пришел к выводу, что бункер «Ледяной дворец» вполне мог быть построен русскими. И если в нем действительно располагался штаб неофашистов, то это говорило о двух вещах: первое — как главарь террористов лидер НСДА был гораздо хитрее и наглее, чем представлял себе Бонд ранее; второе — коррупция и предательство внутри советской армии и ГРУ могли оказаться более угрожающих масштабов, чем предполагалось в начале.
Теперь ему было нужно послать сообщение М. В принципе, Бонд мог бы просто-напросто позвонить в Лондон из своего номера. Теперь-то его телефон уж точно был без
Прибегнув к помощи своей особой мнемонической системы, Бонд быстро отложил в голове направления всех маршрутов, вырвал из блокнота исписанные листки и несколько листов, которые были под ними, и смыл все в унитазе, подождав и убедившись в том, что бумаги действительно сгинули. Затем он оделся потеплее, вышел из номера, спустился в вестибюль и направился к автостоянке.
Среди многих секретных приспособлений, которыми был напичкан его «Сааб», одно было установлено отделом «Кью» совсем недавно: над коробкой передач находился с виду совершенно обычный радиотелефон — инструмент бесполезный, если в радиусе двадцати пяти миль нет его базовой станции.
Однако в сложившейся ситуации расстояние в двадцать пять миль не подходило для Бонда, равно как и обыкновенный телефон.
Телефон в «Саабе» обладал двумя огромными преимуществами. Первое из них — маленькая черная коробочка, из которой торчали два провода с клеммами. Своими размерами коробочка была не больше двух сложенных стопкой аудиокассет. Ее-то Бонд и достал из тайника в бардачке, после чего поставил машину на сигнализацию и пробрался по заледенелому снегу назад в отель.
Для полной уверенности Бонд вновь по быстрому прочесал комнаты детектором VL-34 и остался доволен: после его короткого отсутствия номер остался чистым. Бонд быстро отвинтил заднюю крышку телефона, подсоединил провода, шедшие от коробочки, к внутренностям телефона, снял трубку и положил ее рядом с собой. Эта коробочка, напичканная новейшей электроникой, являлась портативной «базовой станцией» для радиотелефона Бонда. Теперь нелегальный доступ в мировую телефонную сеть через финскую был открыт.
Телефон в машине имел и второе преимущество. Вернувшись в «Сааб», Бонд вновь принялся колдовать над черными безликими квадратными кнопками на приборном щитке. Панель, находившаяся за телефоном, скользнула вниз: за ней оказалась компьютерная клавиатура с миниатюрным дисплеем — телефонный скремблер с высокой степенью кодировки. Это устройство кодировало голос, а также шифровало текст, набранный с клавиатуры, и отсылало сообщение в центр, в штаб-квартиру Сикрет Сервис на Риджнес-Парк, где, после нескольких ловких манипуляций компьютерного оператора, послание появлялось на экране дисплея в таком же шифрованном виде.
Бонд нажал на определенные клавиши и соединил радиотелефон с «базовой станцией». Затем он набрал код междугородней связи, код Лондона и телефонный номер штаба Секретной Службы. Сделав это, Бонд ввел цифровой пароль для текущего дня и начал набирать свое послание открытым текстом. Текст появлялся на экране (как и в штаб-квартире) в виде групп беспорядочных букв.
Склонившись над тускло мерцавшим
Через пятнадцать минут работа была закончена. Отослав шифровку, Бонд запер машину, поставил ее на сигнализацию и вернулся в отель. Затем он еще раз для верности быстро прочесал номер и отсоединил «базовую станцию» от телефона. И не успел Бонд уложить «базовую станцию» в дипломат, намереваясь отнести его в машину до начала операции, как раздался стук в дверь.
Делая теперь все по правилам, Бонд достал «Хеклер», подошел к двери и, предварительно накинув цепочку, спросил кто там.
— Брэд, — прозвучало в ответ. — Брэд Тирпиц.
У вошедшего «Гаденыша» Тирпица был слегка взволнованный вид. Лицо американца было очень бледным, а под глазами виднелись мешки.
— Ну и сволочь же этот Коля! — выпалил Тирпиц.
Бонд жестом предложил кресло.
— Садись и выкладывай. Сейчас комната чистая. После нашей встречи у Коли мне снова пришлось наводить порядок.
— Мне тоже. — На лице Тирпица медленно расплылась улыбка, которая резко застыла, как всегда, не коснувшись глаз. Как будто скульптор, не спеша творивший его каменное лицо, на полпути бросил свою работу. — Зато я застукал Колю. Ты сам-то еще не выяснил, кто на кого работает?
— Не совсем. А что?
— А то, что после нашего совещания я оставил в Колином номере маленький сувенирчик. Просто сунул его за подкладку кресла. И, вернувшись к себе, сразу же принялся прослушивать.
— И бьюсь об заклад, услыхал плохие для себя новости. — Бонд открыл холодильник, предложив Тирпицу чего-нибудь выпить.
— Мне все равно — что есть, то и буду. Да, ты прав. Верно говорят: о себе никогда ничего хорошего не услышишь.
Бонд быстро приготовил два коктейля водка-мартини и вручил один Тирпицу.
— Ну так вот, старина, — Типиц отпил из бокала и кивнул в знак одобрения.
— Коля сделал несколько телефонных звонков. Часто менял языки, посему многое из его слов я не уловил. В основном, он говорил условными фразами. А вот, о чем был последний разговор, я все же понял. Он не ходил вокруг да около, а говорил открытым текстом. По-русски. Сегодня ночью, мой друг, нас с тобой ожидает трагическая развязка.
— Вот как?
— Ага. Со мной они собираются обойтись так же, как и с Ривкой. Прямо на границе. Чтобы все выглядело как подрыв на противопехотной мине. Я даже знаю точное место.
— Точное место? — удивился Бонд.
— И не где-нибудь там в лесу, а прямо в долине. Я покажу. — Тирпиц протянул руку, жестом спрашивая Бонда взглянуть на его карту.
— Просто назови мне координаты. — Никто, независимо от того, доверял ему Бонд или нет, не взглянет на его карту, в особенности теперь, когда на ней нанесено предполагаемое настоящее местоположение «Ледяного дворца».
— А ты недоверчивый сукин сын. — Лицо Тирпица снова превратилось в твердый гранит, угловатый, острый и опасный.