Операция «Ледокол»
Шрифт:
Через несколько секунд доктор прикоснулся к плечу Бонда и отвел его в сторону, тем временем Тирпиц и Коля присели рядом с девушкой. Доктор тихо сказал: — С виду перелом обеих ног. — Он говорил, как Бонд уже успел заметить, на превосходном английском. — Обморожение и сильная гипотермия. Ее необходимо срочно госпитализировать.
— Сделайте это как можно скорее! — Бонд схватил доктора за рукав. — Я смогу потом ее навестить?
— Конечно, сможете.
Ривка вновь потеряла сознание, а Бонду ничего не оставалось, как просто стоять в замешательстве и смотреть, как они аккуратно пристегивают ее к носилкам и кладут в карету «скорой помощи». Перед глазами Бонда все замелькало: холод, лед и снег, «скорая»,
Эти две картины были готовы вот-вот слиться в одну, как вдруг Бонд услышал Колин голос:
— Нам надо поговорить, Джеймс Бонд. Хочу задать кое-какие вопросы. И еще нужно подготовиться к сегодняшнему вечеру. Уже все готово, но теперь нас на одного меньше, поэтому следует сделать кое-какие поправки.
Бонд кивнул и медленно поплелся обратно в отель. В вестибюле они договорились встретиться в три часа у Коли.
Вернувшись к себе, Бонд открыл дипломат, разработанный милашкой Кьют, отпер внутри него секретные замки, вытащил фальшивое дно и достал из бокового отделения продолговатый предмет красного цвета, размером с пачку сигарет. Это был VL-34 — так называемый «Личный охранник» — возможно один из самых миниатюрных и наиболее усовершенствованных детекторов электронных «жучков». Приехав прошлой ночью в отель, Бонд сразу же «прочесал» свой номер на наличие электроники и ничего не нашел, но сейчас он не собирался рисковать.
Вытянув поисковую антенну, Бонд включил маленькое устройство и начал проверять комнаты. В считанные секунды на передней панели замигала группа огоньков. Как только он направил антенну к телефонному аппарату, тут же загорелась желтая лампочка, окончательно подтвердив, что где-то в районе телефона был спрятан передатчик и микрофон. Установив местоположение одного подслушивающего «жучка», Бонд внимательно прошелся по всему номеру. Пару раз предупредительные огоньки загорались около радиоприемника и телевизора, но сигнальный, желтый, больше не зажегся.
Так за короткое время Бонд установил, что в номере находился всего один единственный «жучок» — в телефонном аппарате. Бонд осмотрел его: внутри была установлена усовершенствованная версия старого и хорошо знакомого ему «универсального жучка» — приспособления, превращавшего телефон в круглосуточно работающий микрофон, чей сигнал получал определенный телефонный оператор, который мог находиться где угодно. Даже на другом полушарии этот человек имел возможность прослушивать не только телефонные, но и простые разговоры, ведущиеся в комнате с таким «жучком».
Бонд вытащил из аппарата «универсальный жучок», отнес его в уборную и, предварительно раздавив каблуком сапога, смыл в унитазе.
— Да сгинут же так все враги государства, — пробормотал он с кривой ухмылкой на устах.
Остальные наверняка были напичканы аналогичными или схожими «жучками». Оставалось только два вопроса: каким образом и когда «жучок» был установлен, и как Поле удалось так четко и слаженно устроить покушение на жизнь Ривки? Она среагировала на удивление быстро, хотя, с другой стороны, отель «Ревонтули» мог быть так нашпигован вражескими шпионами, что все опасные ловушки и ямы для команды «Ледокола» были подготовлены заранее. Но в таком случае Пола (или тот, кто организовал эти диверсии) должен был присутствовать на их встрече, на Мадейре. Ну а раз Ривка стала жертвой, следовательно, она чиста. А Брэд Тирпиц и Коля? Бонд был уверен, что вскоре установит правду
Бонд принял душ, оделся в удобную одежду, растянулся на кровати и закурил сигарету «Симмонс». Затянувшись пару-тройку раз, Бонд затушил бычок в пепельнице и закрыл глаза, постепенно погрузившись в сон.
Резко проснувшись, Бонд взглянул на часы: почти три. Он подошел к окну: зимний пейзаж менялся на глазах — резкий белый цвет постепенно исчезал вместе с заходящим солнцем. И вдруг произошло чудо, которое в Заполярье случается за одну-две минуты до наступления сумерек — когда на земле, скалах, зданиях и деревьях сияющая белизна снега и льда плавно перетекает в зеленоватую синеву.
Бонд уже и так немножко опаздывал на встречу с Колей и Тирпицом, но его этот факт не особо волновал его. Он быстро подошел к своему, теперь уже «чистому», телефону и запросил у телефонистки номер госпиталя в Салле. Та нашла его почти сразу же. Бонд нажал на сброс и набрал номер госпиталя. Проснувшись, он сразу же подумал о Ривке.
Девушка из регистратуры госпиталя говорила по-английски сносно. Бонд спросил о Ривке, его попросили подождать.
Наконец женщина ответила:
— Боюсь, что у нас нет пациентки с такой фамилией.
— Она к вам поступила совсем недавно, — уточнил Бонд. — Несчастный случай в отеле «Ревонтули». На горнолыжном спуске. Гипотермия, обморожение и перелом обеих ног. Вы посылали скорую помощь с доктором…, — он запнулся, вспоминая фамилию, — …с доктором Симонссоном.
— Сожалею, сэр. У нас маленький госпиталь, и я знаю здесь всех докторов. Их всего пять, и среди них нет ни одного по фамилии Симонссон…
— Бородатый такой. Молодой. Он сказал мне, что я могу позвонить.
— Сожалею, сэр, но здесь вероятно какая-то ошибка. Сегодня не было ни одного вызова из «Ревонтули». Я только что это проверила. К нам сегодня и женщин-то не поступало. И у нас нет доктора Симонссона. У нас вообще нету молодых, бородатых докторов. Хотелось бы, конечно, чтобы они были! А то трое из наших средних лет и женаты, а остальные два на следующий год уходят на пенсию!
Бонд поинтересовался, не было ли по близости других госпиталей. Оказалось, не было. Ближайший госпиталь находился в Кемиярви, но чрезвычайные ситуации в этом районе его не касались, равно как и госпиталя в Пелкосенниеми. Бонд спросил телефонные номера обоих госпиталей и местного полицейского участка, поблагодарил девушку и принялся звонить дальше.
Через пять минут он уже знал, что дело плохо: ни в одном из этих госпиталей про взрыв у отеля ничего не слышали. Более того, никакой автомобиль «Сааб-Финляндия» ни из какого местного полицейского участка дороги в этот день не патрулировал. И вообще, никакой полиции в отель не вызывали. Ошибка исключалась: в полиции очень хорошо знали этот отель, офицеры полиции даже регулярно проходили здесь лыжную подготовку.
Все они очень сожалели и извинялись.
Бонд тоже в ответ извинялся. И не находил себе места.
10. Коля
Джеймс Бонд кипел от ярости.
— То есть ты хочешь сказать, что мы так и бросим Ривку в беде? — Он не кричал, его голос был холоден и хрупок, как лед на тех деревьях, что виднелись за окном Колиного номера.
— Мы известим ее организацию, — ответил Коля таким тоном, будто пропажа Ривки его нисколько не волновала. — Но позже, после того, как мы свернем операцию. Тем более что к тому времени она и сама, может, объявится. У нас нет времени мотаться за ней на лыжах по всей округе. А если она не всплывет, пусть сам Моссад ее и ищет. Как там в библии? Пусть мертвые хоронят мертвых?