Операция "Луна"
Шрифт:
Я заметил, что ее слова задели Боба, но он быстро взял себя в руки.
Через минуту Джинни заговорила более спокойным тоном:
– Нам нужна только правда. Прекрасно, хватит того, что вы нам рассказали, и того, что известно нам самим. Я попробую.
Она встала. Верх ковриолета подался назад, ее рыжие волосы взметнулись на ветру, как ярое пламя. Джинни вынула из кармана волшебный жезл, на конце которого засиял звездный свет, видимый даже днем. Джинни полуприкрыла зеленые глаза и подняла руку с жезлом. Ворон вспрыгнул на ее плечо и развернул черные крылья, как плащ ночи. Она повернулась ко мне и левой рукой коснулась
Теперь я слышал ее бормотание и воспринимал ее мысли. Волшебный жезл дернулся в руке Джинни и указал на юго-восток.
– Туда! – решительно приказала она.
Глава 7
Мы приземлились в круглой долине и сошли с ковра. Вокруг – ни души.
В целом этот бывший кратер огромного вулкана был по-своему красив. Он зарос травой, кустами и вечнозелеными деревьями, так что и не подумаешь, что раньше здесь бушевала лава. По краям впадины простирались утесы из песчаника, похожие на груды золота. На западном и восточном гребне на поверхность выступали пласты геологических пород. А сверху царственно раскинулось синее небо. Но палочка Джинни привела нас на опустошенный лавой склон. Перед нами лежала черная застывшая корка, твердая и горячая от солнца. Острые гранитные осколки с нетерпением ждали, когда мы споткнемся, чтобы вонзиться в тело.
Жизнь теплилась даже здесь – в тоненьких ростках, вьюнках и неприхотливой траве, серых плетях лиан и даже крошечных цветочках. Но все местечко было не из приятных.
– Тебе лучше оборотиться, Стив, – тихо промолвила Джинни, глядя перед собой. – Нам нужно быть во всеоружии.
– Лады!
Я только и ждал ее предложения. Я зашел за ковер. Наши агенты открыли багажник и вытаскивали свою аппаратуру.
– Если вы потеснитесь, я обернусь. Зато у нас будет, по крайней мере, хороший нос.
– А... а ультрафиолет вам не повредит? – поинтересовался Моу, размазывая по лицу крем от загара.
По-видимому, он не очень разбирался в оборотнях. Ну, нельзя же знать все на свете.
– Сам по себе нет, разве что я стану загорелым, когда приму прежний вид. Когда я снимался в кино, то приходилось подолгу торчать под довольно мощными эдисонками. – И добавил, чтобы занять время, пока они разгружали багажник: Обычно считают, что оборотни – ночные существа. А все потому, что полная луна вызывает определенную поляризацию, которая подстегивает нужные гормоны. Если рассвет застиг тебя в зверином обличье, то ты здорово влип. При дневном свете оборачиваться невозможно. Чего только не выкинешь, чтобы выжить еще целый месяц, до нового полнолуния. Потому за нами укрепилась дурная слава. Что, в свою очередь, повлекло жестокие расправы и в конце концов послужило нам на пользу.
– А, теперь понятно. Бюро, знаете ли, наняло нескольких оборотней.
– Вот именно, что нескольких. Мы не очень-то любим ходить строем, поскольку древние инстинкты в нас сильней, чем в ком-либо другом.
– Мне не приходилось еще встречаться с такими, как вы, мистер Матучек. Ни по службе, ни в обществе, – улыбнулся Моу. – А если и встречался, то не знал.
Я кивнул.
– Ну, для начала, нас и вправду мало. Кроме того, спрос на наши способности вовсе невелик. Цирк, шоу-бизнес. Чары и маготехника способны делать сейчас куда большие чудеса. Иногда мы можем пригодиться в полиции, в армии. Заповедники из кожи вон лезут, чтобы заманить кого к себе на работу, но уж больно паршивая там зарплата. Потому оборотни не спешат открываться, чтобы не было слухов и дурацких вопросов, и предпочитают менять облик только ради удовольствия или развлечения близких знакомых.
– У них есть тайные социальные группы, – заметил Свекаюший Нож. – Не просто львы, лоси или олени.
– Едва ли это касается Китая, – сказал Моу. – Недавно я слышал, что ученые до сих пор не сошлись во мнении, насколько это зависит от культуры, насколько от генетики. Насчет генетики – это моя догадка, поскольку японцы отличаются от нас.
Я удивился:
– А разве китайцы и японцы – не родственные народы?
– Не совсем. Предки японцев вышли из Юго-Восточной Азии. Мне говорили, что тигры-оборотни встречаются именно там.
Однажды я имел с таким дело, он был с Ближнего Востока.
– Вредные твари, хотя достаточно редкие. Человек должен быть невероятно высоким и крепким, чтобы носить в себе нормального тигра. Леопарды-оборотни, оборотни-олени, волколаки...
В голове всплыла прилипчивая студенческая песенка, на мотив "В старые добрые времена":
"Мы с тобою волколаки,
потому что – волки Локи,
и мама волколак, и папа волколак,
мы с тобою – волки Локи,
мы с тобою волколаки"...
– Все, Стив, место свободно, – перебил мои мысли Боб. Он запыхался, пот проступил на буревестниках, полумесяцах и прочих картинках, которые красовались на его теле. Я с удовольствием отметил, что среди багажа оказался морозильничек и четыре термоса, вероятно – на ленч. Наверняка в термосах плескался охлажденный лимонад или чай со льдом, но я надеялся, что в морозильнике найдется несколько баночек пива.
Я сбросил ботинки и одежду, до самого вязаного исподнего. Закинув шмотки на сиденье, я забрался в багажник. Сверкающий Нож захлопнул крышку. Скорчившись в темноте, я нащупал поляризатор, который болтался на шее, и включил его.
И сбросил человеческий облик.
Потом постучал лапой по крышке. Боб выпустил меня. Сразу же поплохело. Я был обычным лесным волком, а не степным койотом, но подушечки лап у меня не уступали доброй коже башмаков. Вот жару терпеть было труднее. Потели у меня только лапы и черный нос. Я вывалил язык. Ветерок продул меня от кончика языка – совершенно непередаваемое ощущение – до самого обрубка хвоста. Еще больше допекал яркий свет. Глаза у меня, конечно, близорукие, зато очень чувствительные. Джинни поспешила ко мне, на ходу вынимая из кармана пару солнцезащитных очков. Она водрузила их на мой нос. Я заказывал эти очки у окулиста, так что видел теперь не хуже, чем раньше.
Не думайте, особо это ничего не давало. Приглушенное человеческое сознание обрадовалось, но я был теперь в основном зверем и полагался на нюх и слух. Потоки ветра шевелили волоски в ушах и гладили кожу на носу, сам вкус воздуха... Нет, словами не опишешь. Не придумали еще такой язык. В траве прошуршала ящерица. Нос сообщил, что это холодное и вкусное мясцо, но не мог же я щелкнуть зубами и ухватить зверька, как пирожное с подноса. Неподалеку грелась на солнышке гремучая змея, испуская острый тревожный аромат: не тронь меня! Вьюнок теплился под лучами солнца, от лавы шел терпкий запах древности...