Операция «Маскарад»
Шрифт:
Потом, чтобы не терять душевного равновесия, она сконцентрировалась только на одном — на подготовке к операции. Судя по всему, так же был настроен и Гордон. Лиз вскоре оказалась среди лучших по всем показателям, и он не скрывал своей гордости по этому поводу. Несмотря на изнурительные занятия, она становилась сильнее, крепло здоровье. Исчезло чувство подавленности, ощущение собственной некомпетентности. По мере того как росла уверенность в себе, ежедневный прием антидепрессанта раздражал ее.
— Почему я должна по-прежнему пить это? — спросила она однажды утром за завтраком,
— Это сделало твое тело, но не твой мозг, — мягко возразил он.
— Но доктор Левайн говорит, что у меня проблемы с химическими процессами в мозгу, а по-моему, химические процессы в мозгу — это и есть тело. Как-никак в физиологии все взаимосвязано.
Гордон опустил ложку в тарелку с кашей и пристально посмотрел на нее:
— Доктор Левайн — специалист по проблемам мозга. Ты бы умерла, если бы не он. Мы не можем допустить, чтобы ты опять заболела и потеряла рассудок, — у нас нет на это времени. Мы должны выполнить задание!
— Я серьезно сомневаюсь, что если в качестве эксперимента один разок не принять таблетку… — начала было она.
В его глазах промелькнуло бешенство, сменившееся страхом.
— Лиз, у тебя есть приказ. Мы уже близки к цели, и я не позволю тебе все сорвать! Выпей таблетку! — сорвавшись, выкрикнул Гордон.
Она прищурилась, медленно положила таблетку в рот, запила водой и проглотила. То, как Гордон отреагировал на ее небольшой бунт, обнаружило его слабость: он бездумно полагался на чужой авторитет и слепо выполнял приказы. Элизабет вспомнила тот единственный случай, когда она видела Гордона рассерженным. Это было тогда, когда она настаивала, чтобы он рассказал ей все о ее жизни. В тот раз Гордон тоже был склонен следовать указаниям доктора Левайна. Ясно, что он был не прав тогда, значит, вполне мог ошибаться и сейчас. Весь остаток дня она обдумывала сложившееся положение.
На следующее утро Лиз приняла решение провести свой собственный эксперимент. За завтраком она сделала вид, что проглотила таблетку, а сама вместо этого выплюнула ее в бумажную салфетку, которую незаметно сунула в карман и часом позже спустила в унитаз в туалете. В течение всего дня у нее не было никаких симптомов депрессии, и на следующее утро она повторила свой трюк. Проделав это несколько раз, к концу недели она была уверена в том, что правильно оценила ситуацию. Химические процессы в ее мозгу нормализовались сами собой. Больше она не принимала таблеток. Ставить в известность Гордона сочла излишним.
На следующей неделе ей начали преподавать курс шифровального дела. На первом занятии инструктор объявил слушателям, что собирается продемонстрировать им, как пользоваться старейшим методом шифровки — так называемой системой «Плэйфэр».
— Столько приходилось читать об электронном шпионаже, что я не совсем понимаю, зачем тратить время на такую старомодную вещь, как шифры, — подала голос Лиз со своего места.
Инструктор, лысеющий человек в очках с металлической оправой, поднял брови,
— Телефонные сообщения, как и передачу сведений по радиосвязи, можно записать, — пояснил он. — Электронные сигналы можно отследить. Агентство национальной безопасности ежегодно тратит на это миллиарды долларов. Так что эти методы хороши, но зачастую слишком рискованны. А потому нам нередко приходится возвращаться, так сказать, к основам. Если вам нужно передать кому-нибудь сообщение, а вы опасаетесь прослушивания или же не хотите, чтобы вас видели вместе, что вы делаете? В каком-нибудь определенном месте, не вызывающем подозрений, вы оставляете контейнер с информацией, который ваш человек должен забрать. А чтобы сообщение не мог прочитать кто-нибудь другой, вы используете шифр.
— Понятно.
— Прошу вас, назовите любое слово.
— Гамильтон, — произнесла Лиз, не задумавшись ни на мгновение. И тут же спросила саму себя, почему выбрала именно это слово.
Инструктор попросил Элизабет написать ключевое слово на доске и пустился в подробные объяснения, которые все, включая Лиз, внимательно слушали. К тому моменту, когда он закончил, выбранный Лиз текст сообщения — «Ключ у меня. Встретимся в пять» — превратился в бессмысленный набор букв. «Сработало», — не без удивления подумала Лиз.
Слушатели вокруг нее продолжали постигать премудрости шифровального дела, но она никак не могла сосредоточиться из-за странного ощущения, которое, как ей казалось, гнездится где-то под ложечкой. Наконец она все же заставила себя включиться в работу, но взгляд ее снова и снова возвращался на доску, где ее рукой было выведено слово «Гамильтон».
Да, очень странно, думала она. Ассоциируется с американским государственным деятелем Александром Гамильтоном или с супругой лорда Нельсона леди Эммой Гамильтон. Чудно все же устроено человеческое сознание. Об этих знаменитых личностях она недавно читала в книгах по истории, взятых в библиотеке Ранчо. И все же Лиз казалось, что слово на доске скорее относится к кому-то или чему-то другому. Оно сидело у нее в мозгу, напоминая о себе, словно полузабытая мелодия. Лиз снова взглянула на доску, и сердце ее сжалось от счастья и чувства опасности, когда боишься потерять самое ценное в жизни.
Глава 5
Белая августовская луна вовсю сияла над Вашингтоном. За полночь на пустынной улице рядом с большим зданием в неоклассическом стиле появились один за другим четыре седана, за рулем каждого — шофер. Процедура была одинаковой: машина останавливалась, водитель выходил и осматривался, делал знак пассажиру, который торопливо входил в здание.
Всем приехавшим было чуть за шестьдесят, несмотря на жару, они были в деловых костюмах. Войдя в лифт, каждый спускался на шесть этажей вниз, в глубокий подвал. В подвале находилось бронированное бомбоубежище, оснащенное современнейшей аппаратурой. Там был оборудован зал заседаний, он был тщательно проверен на предмет жучков и защищен от электронного проникновения. Установка искусственного климата поддерживала постоянную температуру и влажность.