Операция начнётся в полдень
Шрифт:
Михаил Яковлевич, получив звонок Веревкина, удовлетворенно улыбнулся, с довольным видом поднялся из-за стола.
— Господа, время пришло! — пафосно провозгласил он. — Я хочу предложить вам не только пресс-конференцию, но и очень интересный репортаж. Репортаж, так сказать, с места событий. Пойдемте за мной. Берите свои камеры!
Корреспонденты, журналисты и члены съемочных групп засуетились, вскочили, начали подобрали свою аппаратуру — все эти камеры, штативы, микрофоны и толпой пошли за Плотниковым, шествующему впереди,
По дороге к нему обратился корреспондент «Вестника Уральска»:
— И все-таки, Михаил Яковлевич, что это за репортаж вы нам хотите предложить? Не скажете ли конкретно, о чем речь?
— Репортаж сенсационный. Вот что могу только сказать. Если я сообщу о подробностях, то пропадет интрига. А разве интересно смотреть сюжет без интриги? Мне — нет!
Плотников повернулся к корреспонденту и поощрительно похлопал того по плечу, как бы намекая, что самое интересное еще впереди.
Они спустились с четвертого на третий этаж, пошли дальше по коридору. Вот и кабинет Красовской. Михаил Яковлевич остановился, предвкушая момент. Указав пальцем на табличку на дверях, где значилось: «Красовская Е.Е.», он воскликнул:
— Включайте ваши камеры! Сейчас я покажу вам, кто мешает приватизации. Кто шельмует честных работников.
Он повернулся к дверям кабинета, широко распахнул дверь и вошел внутрь. За ним хлынула толпа телевизионщиков. Но к удивлению Плотникова в кабинете находилась одна Красовская. Она сидела за своим столом, что-то читала.
Увидев толпу репортеров вместе с Плотниковым, Екатерина Евгеньевна испугалась. У неё даже мелькнула шальная мысль, что Миша хотел избавиться от неё, подставить каким-то образом. Но в последний момент опытная чиновница взяла себя в руки.
— Михаил Яковлевич, в чем дело? Что это такое?
Плотников смотрел на неё растерянно, озирался по сторонам, однако в пустом кабинете, кроме его хозяйки никого не было.
— Господин Плотников, это ваша сенсация? — ехидно поинтересовался корреспондент «Вестника Уральска».
Будто не слыша его, Михаил Яковлевич подошел ближе к Красовской, тихо спросил:
— А где?.. Здесь никого не было?
— Нет! Сижу, жду тебя, как ты велел.
Он оглянулся, посмотрел на настенные часы, висящие в кабинете у Красовской. Время показывает 11.45. Что-то не получилось у него, не оправдались расчеты. Только в чем причина? Неужели обманул Веревкин, и контрразведчики его переиграли?
У него возникло сильное желание пойти к Веревкину, разобраться… Но, он опомнился, обратился к журналистам словно ничего не произошло:
— Извините, господа, но пресс-конференция откладывается. Возникли новые обстоятельства. Я перенесу нашу встречу на другой день.
Телевизионщики зароптали, начали собирать штативы, складывать камеры в футляры. Дотошный корреспондент «Вестника Уральска» заметил ему:
— Михаил Яковлевич, в редакциях
— Ладно, ладно, переживете! — грубо ответил председатель облкомимущества.
Когда все вышли Екатерина Евгеньевна с удивлением спросила:
— Что это было?
— Так, ничего особенного — проверял кое-что. Пошли отсюда! Нас ждут в другом месте.
— Ты говоришь о кабинете…
— Да-да, к ней.
Михаил Яковлевич взял свою любовницу за руку и с неожиданной силой, чтобы та не промолвила ничего лишнего, повлек её из кабинета, поскольку Веревкин, который с недавнего времени начал ему помогать, сообщил о прослушке в кабинете Красовской.
Когда они спустились на третий этаж, на глаза им попалась Настя.
— Михаил Яковлевич, Соколовской у Истоминой. Ждет вас! — сказала она, удивленно глядя, как начальник держит под руку Красовскую, ведь никогда раньше Плотников не афишировал своих отношений.
— Хорошо, уже идем! — пробурчал Плотников.
Уже подходя к кабинету Красовской — перед этим они прошли весь четвертый этаж, а потом спустились на третий — Санин, заподозривший, что Забелин водит их за нос, спросил с усмешкой:
— Ты ведешь нас какими-то тайными тропами?
— Так короче!
— Ну-ну, Сусанин! Смотри не опоздай!
Его слова оказались пророческими. Когда они приблизились к кабинету Красовской, и затем по команде Забелина ворвались в него, кабинет оказался пустым. На это Санин спокойно заметил, словно ждал, что путешествие по этажам закончится неудачей:
— Ну что, не успели? А говорил — все будет нормально! Успеем, успеем! Теперь что?
— Если они намечали встречу здесь, то не должны были уйти так рано.
В руке Забелина заработала рация и Кислицын осведомился:
— «Первый» это «База», как обстановка?
— «База» мы на месте. Объекта здесь нет. Повторяю, кабинет пуст.
— Я это и без вас знаю. Долго шли! — в голосе Бориса Ивановича прозвучала досада и злость. — Контролеры сообщили, что их уже нет…
Рация зашипела, и Забелин понял, что полковник задумался о том, что делать дальше. Затем Кислицын скомандовал:
— Тогда конец операции, всем вернуться назад! Будем разбираться!
— «База» разрешите продолжить, — вмешался Сергей, — я знаю, где может быть объект.
— Нет, прекращаем операцию. «Второй» как понял?
Санин, имевший этот позывной подтвердил, что приказ понял. Закончив переговоры с начальством, он сказал Забелину вполне миролюбиво:
— Всё, едем в Контору на разборки. Нам-то ничего не будет, а вот тебе надо готовиться…
— А остаться еще немного не можете? Мне кажется, еще не кончилось.
Предчувствие мучило его. Он знал, что Ирэна права, что там в её кабинете…