Операция «Немезида»
Шрифт:
— Спросить об этом напрямую у кого-то из нас ты, конечно, не мог? — ядовито произнесла Татьяна. — Скромный ты наш! Ладно, об этом еще потом поговорим на Совете.
— Я думаю, что дело не только в Витебске, — виновато повторил Сарайбек. — Я нравлюсь ему. Мне кажется, Аучи нравится моя миролюбивость.
«Твоя трусливая позиция», — подумал Илларион, а вслух сказал:
— Что дальше? Зачем он побудил тебя приехать сюда?
— Не побудил — попросил, — поправил его Сарайбек. — Ничего конкретного. Просто он волнуется. Он понял, что мы готовим нечто… Очень важное. И он боится Потопа или Святейшей Инквизиции, или еще чего-то такого же, в этом роде. Он ведь не предатель своей расы! Тем более что с точки зрения гуманизма любая раса угодна Творцу и имеет право на жизнь.
— Разве мы хотим кого-то уничтожить?.. — жестко спросила Алферьева.
— Ты не хуже меня знаешь, чем все может обернуться! — воздел руки узбек. — С определенной даты обратной дороги у нас нет. Один срыв — и нас атакуют, а мы будем вынуждены защищаться! Не лучше ли все же прекратить приведение операции в исполнение? Оставить этот вариант в резерве? На крайний случай? Ведь все может превратиться… В кровавую кашу! Разве есть оправдание такому риску? Мы не зря называем себя Братством Зрячих. Мы должны видеть последствия! У человеческой расы есть главный интерес — выжить, остальным можно и должно поступиться.
Угрюмов посмотрел на Алферьеву, она чуть кивнула и улыбнулась. Сибиряк внутренне тоже позволил себе чуть расслабиться. Сарайбек не мог так думать и говорить! Вассальная Клятва давно отрезала его от собственных сомнений. Значит, контакт с Аучи все-таки состоялся. Просто хитрый хлойн пришел не сам, а привел выбранного то ли наугад, то ли весьма выборочно человека. И сумел очень тонко, обойдя даже блокировки Вассальной Клятвы, использовать сознание этого человека для того, чтобы вложить в него свои образы и ощущения. Скверно, что он так легко вычислил Сарайбека, очень скверно, что он настолько хорошо умеет оперировать магией и психикой даже специально тренированных людей. Но об этом придется подумать позже. Сейчас же настало время решающего разговора с возможным союзником, роль которого в претворении в жизнь «Нашего ответа Чемберлену» трудно переоценить.
Сарайбек между тем, совершенно не понимая, что большей частью он сейчас является всего лишь транслятором мыслей хлойна, вскочил и принялся расхаживать по комнате. В тот момент, когда он находился спиной к гостям, Татьяна изумленно вскинула брови и покачала головой. Илларион понял ее и теперь: иерархом Братства нельзя полностью управлять. При такой попытке он либо впал бы в кому, либо вообще умер. Сарайбек оказался готов к обсуждению некоторых тем, вот Аучи этим и воспользовался. Подтолкнул совсем чуть-чуть, лишь на эмоциональном плане, да еще заручился поддержкой, доказав Сарайбеку свою неагрессивность. Хлойну это просто, ведь их система связи не дает даже возможности для обмана. «Неагрессивность, дружелюбие, мирное сосуществование — это же просто фетиши для нашего узбека, — неприязненно подумал Угрюмов. — Вот он и попался. О, сколько нам открытий чудных, прости Господи… И сохрани нас от происков лукавого!»
— Мы с самого начала говорили об угрозе со стороны нелюдей, это стало общим тезисом! — говорил между тем Сарайбек. — И напрасно! Ведь начало пути — самый важный его участок. Там определяется главное направление, там малейший шаг в сторону приведет к смещению конечной точки очень далеко. Мы — Братство Зрячих. Мы заявляем, что охраняем интересы рода человеческого, что созданы самой расой для самосохранения, что мы — щит и меч людей. Но кто, собственно говоря, возьмется решать, кто человек, а кто — нелюдь?.. Ведь мы… Мы очень близки. Происхождение наше остается во мраке. Возможно, Творец не допустил самой возможности для нас узнать: как это произошло? Когда? Но тогда можем ли мы так безапелляционно утверждать, что мы с нелюдями такие уж совсем чужие друг другу? Оборотни или вампиры весьма отличны от нас, и мы говорим: они нелюди. Но ваш маг — дочь нелюдя! Как это возможно?.. Где грань? Отчего бы мне не назвать нелюдем любого, кто сильнее меня, или быстрее, или просто постоянно выигрывает у меня в шахматы, в конце концов? Стоит лишь начать делить, и мы увидим, что наши критерии деления весьма условны.
— Старое возражение… — Угрюмов приосанился и заставил себя увидеть в знакомом лице не Сарайбека, соперника по влиянию на политику Братства, а незримо присутствующего здесь Аучи. Того, с кем надо быть откровенным, кто почувствует обман и станет не другом, а самым страшным, знающим врагом. — Все элементарно — есть проект «Геном человека». И есть его секретная часть, которую вело и во многом финансировало наше Братство. Так вот: все уже «картографировано». Включая, кстати, и все известные на сегодня хромосомные аберрации, генетические аномалии и нарушения. Поэтому нам ясно, что есть человек, а что — обезьяна именно с точки зрения генного набора. Плюс к тому имеются еще фенотипы и возможности психики, а также энергоинформационные структуры, включая торсионно-спинорные поля. Рассматривать надо не только геном, а и весь набор признаков в его совокупности. И если некое существо отличается от человека одновременно по значительной совокупности генетических, фенотипических, психофизиологических и биоэнергетических параметров, да при этом отличия еще и создают новое качество (вроде бессмертия или способности к телепортации), то это существо можно смело классифицировать как нечеловека. Нелюдь, как мы привыкли выражаться… Вот и все! Применив системный, знаете ли, подход, все можно сделать.
Что же до сопоставлений с талантом играть в шахматы, отвечу так — стать чемпионом мира по шахматам может не каждый, но научиться играть на уровне первого разряда при должном желании и прилежании может любой человек, кроме клинических случаев психических нарушений. Стать же «чуть-чуть бессмертным» нельзя! Это как раз то самое принципиально новое качество. Или ты бессмертный и мыслишь при этом другими категориями, имеешь другую систему ценностей и морально-этических категорий, или ты человек, середины не существует. Если некие существа, способные быть внешне похожими на людей, но принципиально отличающиеся от них как по психофизиологическим и биоэнергетическим параметрам, так и по этим самым морально-этическим принципам и системе ценностей, станут проводить свою политику, направленную на создание условий для доминирования на Земле их вида, то наш долг быть в первых рядах тех, кто с оружием в руках защитит право людей оставаться хозяевами планеты! А известные нам нелюди, без всякого сомнения, по совокупности всех названных выше параметров являются отличными от человека биологическими видами. Можно спекулировать на примере нашего мага, но Джесси — бесплодна… Как мул. Как ошибка природы. Я допускаю, что между людьми и нелюдями существует связь, прочная и глубокая, но толком о ней ничего не известно не только нам, но и самим нелюдям. У тебя есть, что сказать на эту тему, Сарайбек? Было бы интересно послушать.
— Нет, — признался узбек. — У меня нет какой-либо стройной теории, объясняющей происхождение нечеловеческих рас.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул Угрюмов. — Теперь важно не это… Ситуация накалена. Ты хотел знать, могу ли я отличить людей от нелюдей, своих от чужаков? Да, могу.
Сарайбек опять прошелся по залу, шаркая кожаными мокасинами по паркету.
— Но ведь ты предполагаешь войну, противостояние, враждебность… Почему так? Разве виды должны стремиться одолеть один другой? Ведь возможны же какие-то общие ценности? Просто мы их не искали!
Сибиряк, бросив быстрый взгляд, на Татьяну, продолжил:
— Когда употребляешь в данном контексте местоимение «мы», то надо вспомнить, что к нему относятся не только люди, а и представители другой стороны! Они ведь тоже не замечены в особом стремлении искать эти самые общие, как ты изволил выразиться, ценности. Если они вообще возможны! А совсем уж для разжевывания приведу еще одну аналогию: допустим, что в ходе воздействия какого-то мутагенного фактора разум появился, скажем, у обезьян, волков или птиц. И они решили завоевать себе право на то, чтобы стать доминирующим на Земле биологическим видом и — вершиной в пищевой цепи! Ты и тебе подобные и в этом случае будете рассуждать о поиске общей системы ценностей? О сосуществовании? Демократия, частная собственность и прочие ценности не зря называются общечеловеческими (хотя даже таковыми они реально не являются). А к представителям других разумных биовидов, если бы они существовали и попробовали бы посягнуть на право человека быть главным на планете Земля, все человеческие ценности никакого отношения не имеют. Почему? Потому что эти иные, чужие не являются людьми, и поэтому к ним применимы любые крайне негуманные формы обращения вплоть до тотального уничтожения! Потому что планета — одна. У нас нет другой. Может быть, у нелюдей есть другая, с их-то возможностями? Тогда пусть туда и проваливают!
— Нет, — будто не слыша своих слов, негромко ответил Сарайбек. Он продолжал расхаживать от стены к стене, заложив руки за спину и хмуря кустистые брови. — Есть гипотеза, что за пределами Солнечной системы начинаются другие законы. Там все иначе, и жизнь возможна только на Земле… По крайней мере, из попытавшихся «прыгнуть» к далеким мирам почти никто не вернулся, а те немногие, что вернулись, не сообщили ничего радостного… — Он посмотрел на Угрюмова и заговорил на старую тему, будто забыв о только что сказанном. — Что, если взглянуть со стороны? Всегда на смену слабому приходит сильный, глупому — умный, приходит и занимает его место. В этом эволюция, замысел Творца! Как знать, не выполнили ли уже люди свою миссию? Придут нам на смену другие, более совершенные, ну и что? Что в этом плохого? Откуда такая ненависть к чужакам? Тебе не кажется это атавизмом, Илларион?