Операция «Немезида»
Шрифт:
— Ах, какие мы добрые! — заерзал в кресле обозленный Угрюмов. — И чего же хорошего, если нас заменит другой вид? Кому от этого будет хорошо-то — этому другому виду, что ли? Так ведь у людей любого, замечу, вероисповедания, есть поговорка типа «на миру и смерть красна». Расшифровываю — помирать, так вместе со всеми. Знаешь, по принципу спецназа — подороже продать свою жизнь. И вряд ли большинство людей согласится, чтобы их «сменили». Будут воевать против сколь угодно более лучших! И это верно! Если уж и заменят, то только через уничтожение людей. Пусть хотя бы докажут, что сильнее! А так просто взять и уступить нашу планету всяким там нелюдям — это, извини, просто трусость.
— Спокойнее, — попросила Татьяна. — В самом деле, Сарайбек, ты не прав. Представь, что однажды к твоему дому приходит семья, в которой муж умнее и сильнее, жена красавица, дети здоровее и талантливее твоих. Разве ты отдашь им все и обречешь свою семью на голодную смерть? Нет, ты обязан защищать свой дом, свою семью и детей! И это тоже входит в замысел Творца.
— А если, воюя против чужих, вы отнимете будущее у своих собственных детей? Разве не хотели бы люди овладеть не доступными им способностями, перестроить собственные тела?
— Если практическое бессмертие станет доступно всем — нет проблем, — усмехнулся Угрюмов. — Но пока мы рассматриваем люде и и нелюдей как непересекающиеся линии. Ты же сам, Сарайбек, работал в этом направлении! Результатов, насколько помню, нет. Эти свойства невозможно перенести на обычных людей, как какую-нибудь одежду или поддающиеся осмыслению знания. Нелюди качественно отличаются от нас по целому ряду показателей! Они — иные. И они, пусть и не все, предпринимают усилия по тайному, скрытому манипулированию людьми. Они что-то готовят, пытаются управлять нами — с фактами не поспоришь! Давай не возвращаться к уже проговоренным темам, Сарайбек.
— И у людей есть способности к магии, но… россыпью. Это не качество вида, это лишь аномалии. Странные аномалии, я хотел бы знать об этом больше… Но решение следует принимать сейчас. Если мир скатится к войне, будет новый Потоп, и тогда уж будет не до исследований.
— Война! — Сарайбек взъерошил волосы. — А разве как раз наши действия не ускоряют приближение этой войны?!
Угрюмов покашлял Сарайбек прекрасно знал, какие меры предусматривает «Наш ответ Чемберлену. Но Аучи — не знал! Все-таки контроль его над средне-азиатским иерархом был весьма поверхностен, и во многом возможен за счет добровольного содействия человека. И это хорошо. По крайней мере, секретность плана „Немезида“ и надежность заклинания Вассальной Клятвы сохранялись. Ну а там видно будет, только бы убедить Аучи…
— Нелюди, некоторые их расы, хотят управлять людьми и делают это, даже включают нас в свои пищевые цепочки, — кивнул узбек. — Но разве собственные управители людей лучше? Разве они справедливы? Хотя бы — честны? Разве они не убивают своих же подданных? Не обворовывают их?
— Пусть наши управители даже несколько вороваты и глуповаты, но зато их действия и намерения понятны или как минимум могут быть объяснены подавляющему большинству людей! — пришла на помощь Алферьева. — Далее эти деяния могут вызывать отторжение, осуждение или бурный восторг, но главное — они могут быть объяснены и поняты! А вот действия, производимые на основании планов, разработанных принципиально отличными от людей существами, вызывают опасения именно тем, что истинные мотивы нелюдей плохо поддаются прогнозу с точки зрения человеческих мотиваций и потребностей. Если эти действия касаются только самих этих нечеловеческих особей, то и ладно бы. Но если это начинает касаться уже значительного количества людей, а тем более всего человечества в целом, то тут уж извините — это обоснованно пугает! Ибо как тут отличить истинные мотивы от мотивов, которыми нелюди осуществляют прикрытие своих настоящих планов в отношении человечества. И поскольку каждый биовид прежде всего заботится о создании условий именно для своего выживания и прогресса, то у человечества в этом случае есть все основания предполагать худшее! Ты не согласен?
— Люди имеют право отстаивать свои права и бороться с тайным вмешательством в их жизнь независимо от того, находятся ли осуществляющие это вмешательство иные существа на более высокой или на более низкой стадии умственного или какого бы то ни было еще развития. Тайное — значит, по определению, негативное и агрессивное! Что я понимаю под тайным? Если кто-то является по отношению к людям Высшими Существами, то они вполне могут либо явно (как Иисус Назаретянин, Магомед, Будда), либо косвенно, используя различные человеческие организации и СМИ, проповедовать и доказывать те системы ценностей, которые считают более правильными и полезными для человечества. И человечество может либо принять эти системы воззрений на мир, либо отвергнуть их. Вне зависимости от их истинности или ложности! Такие действия иных, как проповедничество и просвещение, не являются тайными. Тайным же является такое вмешательство чужаков в жизнь человечества, когда они скрытно, без предоставления каких-либо доказательств выгодности этого для людей, подготовили и провели определенные действия, создавшие для них, иных, более благоприятные, чем были до этого, условия длящих существования на планете Земля. В случае такого тайного вмешательства чужих в жизнь человечества встает резонный вопрос: должны ли люди, узнав про существование иных и совершение ими подобных тайных действий, совершить в ответ агрессивные действия в отношении чужаков с целью зашиты своего права на самоопределение?! Права жить своим умом, а не по указке нелюдей, даже самых разумных и вроде бы доброжелательных.
— Предвижу возможное возражение! — раскрасневшаяся Алферьева взмахом руки остановила попытавшегося что-то сказать Сарайбека. — Люди могут быть настолько несообразительны по сравнению с более высокоразвитыми иными, что просто не смогут воспринять, осознать и понять приведенные им доказательства правильности предлагаемых действий. Вроде того, как если бы профессор математики пытался объяснить ребенку великую теорему Ферма. В ответ скажу лишь, что наш мир, по счастью, устроен Господом Богом так, что доказательства вещей, действительно нужных для выживания человечества как вида, вполне возможны без привлечения топологии многомерных пространств и тому подобного. И вполне доступны описанию на понятном большинству людей языке! Иначе те же «зеленые» не набирали бы с завидным постоянством значительное количество мест в парламентах и правительствах многих европейских стран, да и не было бы мировых религий. Так что прикрываться недоступностью для восприятия могут либо шарлатаны, либо жулики, желающие поймать рыбку в мутной воде. В конце концов, если человечество не готово к пониманию — учите нас тем способам мыслей и расчетов, которые позволят понять вашу правоту! Откройте свои знания для изучения. Давайте попробуем, в конце концов, соединить магию с современными человеческими технологиями! Тайные же операции всегда вызывали законные подозрения в том, что проводящая их сторона преследует прежде всего свою выгоду. И, следовательно, тем, кто в них не посвящен, нужно всячески нарушать эти планы хотя бы потому, что они не знают, хороши ли эти планы для них. Мы имеем право на жизнь и на знания, а значит — должны защищаться, пусть и вслепую.
Сарайбек подошел к камину, уставился на аккуратно сложенные дрова. По случаю теплой погоды никому не пришло в голову их разжечь… Но холода однажды придут, судьба дров предрешена — на то они и дрова.
— Да, столкновение неизбежно… — протянул он. — Люди имеют на это право. Но победят ли они? Что, если претенденты на роль новых хозяев планеты смогут доказать свою состоятельность и в бою?
— Это мы еще посмотрим… — проворчал Угрюмов, но Татьяна сразу перебила его:
— Возможно, существует и другой способ решения проблемы. Раз и навсегда.
— Джессика… — вдруг ни с того ни с сего произнес Сарайбек и потер лоб. — К чему я ее вспомнил? Ага, она помогла мне отстроиться от хлойна. Но это ненадолго. Послушайте, я, кажется, сейчас служу чем-то типа транслятора. И поэтому то, что я говорю, — не вполне мое. Но чтобы передавать свои эмоции, Аучи открывается. И я чувствую — он друг. По крайней мере, не враг… Или еще не решил.
— Джессика много рассказывала нам о нем. Много интересного и… — Алферьева повела бровью в сторону Угрюмова. — И хорошего.
— Я теперь знаю о нем больше, чем Джесси… — Сарайбек все так же смотрел в камин. — Джессика несчастна, это ужасно, то, что с ней произошло. Но ее отец об этом не знает. Ему все равно. Аучи не было бы все равно, он очень сочувствует ей, в этом одна из причин контакта… Аучи не может иметь детей с человеческой женщиной. Может, оно и к лучшему. Да, наверное, так. Странно — мы такие разные, но кое-что нас объединяет.
Угрюмов напрягся. Откровенность? Хлойн решил открыться, он согласен? Или усыпляет бдительность, и вскоре сюда ворвутся враги. Тогда — продать подороже свою жизнь.