Операция «П»
Шрифт:
— Я никого не подводил!.. — глядя прямо в помутневшие от водки глаза отца, резко ответил Сашка и сам испугался своего тона. — А что в полоях кого поймали, так сами виноваты, пусть не лезут туда… — уже мягче закончил он.
— Значит, ты бы и на меня не посмотрел? — вкрадчиво проговорил отец и вдруг, шагнув за порог, схватил сына за плечо.
— Папа, не тронь!.. Слышишь, папа?.. — быстро заговорил Сашка, пытаясь вырваться из его цепкой руки, и, когда отец, размахнувшись, наотмашь ударил его по щеке, он замер на месте, будто ему
— Да беги же ты, беги! — заслонив собой сына, подтолкнула его мать в спину к двери, но Сашка и на этот раз не побежал.
Он повернулся к отцу, проглотил подкативший к горлу комок.
— Бей, бей еще, бей!.. — сдерживая слезы, с вызовом прокричал он ему в лицо, и столько в его голосе было отчаяния, невысказанных злости и упорства, что старший Ершов, уже было замахнувшийся во второй раз, в растерянности опустил руку.
— Сам виноват… — неуверенно пробормотал он, отводя от сына глаза и расстегивая ворот сорочки.
Он подошел к столу, устало опустился на табуретку и задумчиво уставился куда-то в угол. Сашка стоял на месте и смотрел на отца. Он словно ждал, что тот одумается и скажет, что поднял на него руку спьяну, не подумав. Но отец молчал и, закурив, лишь усиленно дымил сигаретой. Тяжело вздохнув, Сашка шагнул за порог.
— Что, получил на орехи? — услышал он за собой голос матери.
— Будет тебе молоть, — огрызнулся отец, — и так тошно…
А каково ему, Сашке?
Он прошел через сад на берег реки, сел на корму мотолодки и задумался. Ну, от Вовки Баландина и его друзей досталось — понятно: они мстят ему за свои неудачи, за бессилие что-либо изменить. Но почему ударил отец?
Ах, да, он с ребятами помог Андрею Петровичу задержать несколько браконьеров, вот, должно быть, кто-то из них и нажаловался на него отцу, мол, проучи своего сына, а то за каждым шагом глядит, сообщает в инспекцию… А откуда он узнал, что сегодня засыпался с переметом Вовка Баландин? Или отцу рассказал Вовкин брат Геннадий?
Наверное. Отец и Геннадий теперь в одном мехзвене работают… Только непонятно, зачем отец заступается за них, разве он, Сашка, не прав в своих поступках, разве он все это делает из-за корысти или желания кому-либо досадить или отомстить?
Щека все еще горела от отцовской руки, и хотя боли уже не было давно, осталась обида за несправедливость, и от сознания того, что отец не понял его, что ударил зря, ему становилось горше и тяжелее, хотелось убежать, все равно куда, лишь бы ничего и никого не видеть. Может быть, тогда бы спохватился отец, стал бы искать его, Сашку, чтобы извиниться?..
Скрипнула калитка сада, и на берег вышла мать.
— Ну будет, сынок, будет, — присев с ним рядом на мотолодке, сказала она, — пойдем ужинать. Я тебе яичницу приготовила и молока холодного из погреба принесла…
— Мам, ну скажи, — не слушая ее, заговорил Сашка, — за что он меня ударил, за что? — и, вдруг расплакавшись, уткнулся
— Ну ошибся, ну погорячился он — с кем не бывает? — пыталась оправдать она мужа. — А тут еще под хмельком пришел!..
Она хотела сказать еще что-то, но, глянув на плотно сжатые губы сына и его убитый обидой взгляд, поняла, что отцовская пощечина что-то переломила в Сашке, что он не только взял ростом. Вырос ее сын, вырос…
«Да, одними словами да подзатыльниками Сашку теперь не переубедишь, — со вздохом подумала Ольга Николаевна, чувствуя под руками его словно сбитое, литое тело, — а Аркадий этого не хочет понять. Что же дальше будет-то?.. Как их помирить?..»
Глава 22
Противники
Спроси сейчас Вовку Баландина и Сашку Ершова, с чего все началось, и они вряд ли припомнят подробности.
Жили они в разных концах села, и хотя встречались по нескольку раз на день, особой дружбы не водили. Дерзкий и нахальный, Вовка во всем любил верховодить и поначалу пытался подчинить себе и Сашку, но тому не по душе пришлась самоуверенность одноклассника, и он этого не скрывал.
— Чего задаешься? — не раз говорил он в глаза, когда Вовка начинал командовать или кого-либо обижать. — Давай по-честному, чтобы никому не было обидно.
Вовка на компромисс не шел.
— Не хочешь — не надо, без тебя обойдемся! — обычно отвечал Сашка, бросал игру и вместе со своими друзьями уходил.
Кажется, еще в пятом классе, не выдержав словесного поединка, они как-то подрались из-за сущего пустяка, но их разняли, и тогда каждый из них громогласно пообещал другому, что докажет свою правоту на кулаках. С тех пор они не упускали друг друга из виду, и Вовка Баландин старался при каждом удобном случае подстроить противнику какую-либо каверзу.
Сашка, хоть и не оставался в долгу, больше как-то отражал нападения, чем предпринимал их сам. И если случалось первому задеть недруга, то делал это скорее по необходимости, чтобы дать почувствовать Вовке свою силу, чтобы опередить его.
Нападение из-за угла на него Сашка расценивал как трусость противника.
— Что, дрейфишь один на один, так помощничков с мешками прихватил? — язвительно спросил Вовку Баландина Сашка, когда тот поднялся на ноги после его удара в подбородок. — Или уже шарики не работают? — коснулся он пальцем виска.
— Вот встретимся еще раз, тогда узнаешь, — угрюмо пообещал Вовка и, то и дело оглядываясь, точно боялся удара в спину, пошел за своими приятелями.
Эта встреча состоялась на другой же день.
А произошло так.
В одном из своих донесений Витька Бубнов между делом сообщил, что вода в полоях пошла на убыль, а Сашка этому не хотел верить. Рыба только-только закончила нереститься, и если ребята из дозора не ошиблись, то на траве после спада воды могут остаться миллиарды оплодотворенных икринок.