Операция «Первое свидание»
Шрифт:
Нам с Синди понадобилось минут десять, чтобы засечь Пиппу. Мы обнаружили ее возле теннисных кортов. И она была не одна. Она разговаривала с Амандой.
– Так нечестно! – возмутилась я. – Наверняка она пытается там что-то подстроить.
– Откуда ты знаешь? Может, они просто болтают о чем-то, – возразила Синди.
– Да? С каких это пор кто-то из нас подходит к Аманде просто поболтать? – возразила я. – Пиппа Кейн такая обманщица, от нее только и жди подвоха!
Я просто кипела от возмущения. Допустим, я немного схитрила, чтобы выиграть это соревнование, но я, по крайней мере, не нарушала главного правила – не разговаривать с Амандой.
Мы спрятались за углом школы. И вскоре Пиппа двинулась по направлению к нам с довольной улыбкой до ушей.
Я вышла из укрытия.
– Мы тебя видели! – заявила я.
– Ой! Привет, девчонки, – проговорила Пиппа. Она явно была растеряна. – Вы Ферн не видели?
– При чем здесь Ферн? Лучше скажи, о чем это ты разговаривала с моей сестрой?
– Да так, ни о чем, – сказала Пиппа, вид у нее при этом был очень подозрительный.
– А как же наши правила? Никто не должен разговаривать с Амандой.
– По правилам нам нельзя разговаривать с Амандой о Брэде или Джейке, я и не разговаривала, – сказала Пиппа, переводя взгляд с меня на Синди. – Честное слово, не разговаривала. Я даже про Брэда ни разу не упомянула, правда.
– О чем же вы тогда болтали? – спросила Синди.
– Да так, – пожала плечами Пиппа.
– Хм-м! – скептически фыркнула я.
Это у меня получается не так выразительно, как у мамы, но у нее ведь и практика гораздо больше.
– Вы мне не верите? – спросила Пиппа.
– Ну, может, и верим, – сказала я.
В конце концов, вряд ли я имела право слишком строго судить ее за жульничество. Особенно после того, как предупредила Аманду, чтобы она держалась подальше от Брэда.
– Ну, спасибо, – бросила Пиппа, уходя. – Пойду поищу Ферн. Она, по крайней мере, знает, что я не жульничаю.
– Кажется, мы ее обидели, – сказала Синди. – Слушай, Стейси, давай догоним ее и извинимся. Зачем нам из-за этого ссориться?
– Извинимся завтра, – решила я. – И потом, она сама виновата: не захотела сказать нам, о чем она разговаривала с Амандой.
Всю оставшуюся перемену мы с Синди трудились над запиской, которую собирались подсунуть Джейку. (Помните? Подложить ее к нему в шкафчик, чтобы он пришел на каток.) Я уже раньше выследила, какой шкафчик его.
– Что, если написать так: «Мой дорогой Джейк, я безумно в тебя влюблена, – хихикая, предложила Синди. – Мое сердце замирает каждый раз, как ты проходишь мимо. Я не могу ни спать, ни есть из-за того, что все время думаю о тебе. Когда я смотрю на доску в классе, то вижу только твое лицо. Когда учитель что-то говорит, я слышу твой голос. От этой любви к тебе я просто больна. И только ты можешь избавить меня от боли, пронзающей мое сердце». Ну как? Мы обе закатились от смеха, представив, как Джейк будет реагировать на подобное послание. Он, бедняга, просто в обморок грохнется!
– А если так: «Мне невыносимо думать, что мы не вместе. Каждое мгновение приносит страданье, – сказала я. – Жди ме-ня на катке «Пэрэдайз» сегодня вечером, и я буду твоей навечно! Это будет рай для двоих. Твоя, пока не упадут звезды с неба, Аманда Аллен». А ниже нарисовать большое сердце.
Но в конце концов мы решили написать без затей:
«Сегодня вечером я иду на каток. Может, мы могли бы встретиться там? Было бы здорово, если бы ты пришел».
Мы подумали, не наставить ли каких-нибудь загадочных знаков, но решили этого не делать. Внизу я довольно искусно подделала размашистую подпись Аманды.
Улучив пару минут во второй половине дня, я сумела прокрасться в коридор, где стояли шкафчики старшеклассников. Я убедилась, что вокруг никого нет, и шмыгнула к шкафчикам. По моим расчетам, вся операция должна была занять около двух секунд.
Как бы не так! Я толкала и пихала записку под дверцу, но она никак не хотела пролезать туда. Караул! Что делать? Я разгладила смявшийся листок и попробовала опять, поглядывая в обе стороны коридора, чтобы меня никто не застукал.
Записка, после многочисленных попыток протиснуть ее в узкую щелку, стала похожа на замусоленный конфетный фантик.
«Успокойся, Стейси, – сказала я себе. – Просто она слишком толстая».
Мы сложили записку вчетверо. Я ее развернула и подсунула уголок в щель. Есть! Я начала потихоньку просовывать ее. Уже почти весь листок скрылся внутри, когда он вдруг уперся во что-то.
Я уставилась на торчащую снаружи крошечную полоску бумаги.
И тут послышались голоса. Я быстро обернулась, загородив спиной шкафчик. Из-за поворота коридора появились двое учителей – мистер Хендерсон и мистер Мюллер.
– Разве тебе не надо идти на урок? – спросил мистер Хендерсон.
– Я уже иду, – сказала я.
Одну руку я держала за спиной, отчаянно пытаясь втолкнуть последний кусочек записки в шкафчик Джейка.
– Так иди, – сказал мистер Хендерсон. Он посмотрел на меня, корчащуюся у шкафчика. – Ты не заболела?
– Нет, спасибо, все хорошо, – ответила я. – Просто спина зачесалась.
Тут я почувствовала, что записка наконец полностью исчезла в щели. Выразительно почесывая спину, я пошла под взглядами мистера Хендерсона и мистера Мюллера по коридору.
Ну и ну! Чуть не попалась! Я спряталась за углом, пережидая, пока они пройдут, потом оглядела ряд шкафчиков. Отлично! Записки не видно. Задание выполнено!
– Ну скоро ты там? – послышался снизу раздраженный голос Аманды.
Я в это время ползала под кроватью в своей комнате, пытаясь отыскать туфли.
– Сейчас иду! – крикнула я.
Бенджамин решил, что я с ним играю. Как только я попыталась выдернуть из-под кровати мою туфлю, он вцепился когтями в болтающийся шнурок.
– Бенджамин! Прекрати немедленно, это не игра, – строго сказала я, вытащила туфлю и осторожно отцепила его когти от шнурка. – Плохой кот!