Операция «Прикрытие»
Шрифт:
— Почему именно там? Откуда такое предположение?
— Воздушная разведка и аэрофотосъемка показали, что к сторожевой башне немцами проложена и содержится в отличном состоянии асфальтовая дорога. К католическому монастырю через лесной массив зачем-то подведена узкоколейка, соединяющая духовную обитель с узловой станцией, расположенной в пятнадцати километрах на север. А деревянная пристань, у свечного заводика, была совсем недавно расширена и усилена. На снимках отчетливо видны дополнительно установленные мощные металлические конструкции. Речка здесь хоть и не слишком широкая, но достаточно глубокая для прохода небольших барж. Впрочем, все эти работы могли производиться по иным причинам, когда считались глубоким тылом, но других мест, обеспеченных возможностью быстрой переброски грузов, я не наблюдаю…
— Получается классическое уравнение с тремя неизвестными?
— Увы, все гораздо сложнее, — накрыл карту ладонью Корнеев. — Ждут нас здесь, Андрей, понимаешь?
— Понимаю, командир, — кивнул тот. — Но особого повода для чрезмерного треволнения не вижу. Ждут или нет — разница несущественная. Фрицы нам всегда не рады и обязательно пытаются поймать или уничтожить.
— Отличие в том, Андрей, что обычно враг не знает ни места, ни времени нашего появления в своем тылу. И так как охрана физически не может находиться везде и в боевой готовности, мы имеем шанс нащупать слабое место в их защите. Внезапность — главное преимущество диверсанта-разведчика.
— Николай, а ты, вообще, сейчас со мной разговариваешь, размышляешь вслух или исподволь читаешь лекцию личному составу группы, который усиленно делает вид, что крепко спит? Если со мной, то опусти прописные истины и перестань пугать, а если со всем «Призраком» — то говори чуть громче, а то они даже дышать перестали, боясь пропустить нечто важное.
— Тебя испугаешь, — проворчал Корнеев, окидывая взглядом усердно засопевших носами разведчиков. — Ладно, кому не спится, слушайте… За линией фронта гриф «Совершенно секретно» недействителен. Операция «Прикрытие», в которой мы с вами главные действующие лица, на самом деле разработана немецкой контрразведкой. И, если верить информации, добытой нашими разведчиками, мы идем к замаскированному складу стратегического сырья, необходимого для создания сверхмощного оружия. Но, по предположению наших же аналитиков, вполне вероятно, что это специально подсунутая обманка. В надежде, что мы лопухнемся, поверим в подставу — разбомбим ее и успокоимся. А если и разоблачим подлог, то время все равно будет упущено. Спецгруз уже эвакуируют.
— Хитры, гады. Но ведь наши тоже не сидят сложа руки?
— Естественно. Собственно, в этом и состоит одна из задач группы. Своим появлением в ожидаемом районе мы должны подтвердить, что поверили полученной дезинформации. Тем самым давая возможность немцам успокоиться и приступить к транспортировке сырья. Потому что только так они раскроют настоящее место его хранения.
— В общем, ничего нового. Они дурят нас, мы — делаем вид, что поверили в сказку, и пытаемся обвести вокруг пальца их, — кивнул Малышев. — Тогда я вообще не понимаю, в чем проблема, командир? Давай посмотрим на фашистскую бутафорию и быстро обратно, пока те не очухались. Не выходя в эфир. А еще лучше — уводи всех «лишних», пока коридор открыт, обратно за линию фронта, а я со «старой» гвардией пойду дальше. Пощупаю, так сказать, предложенный товар руками. Можно незаметно, а можно, если прикажешь — с шумом, гамом, пением и плясками, нагло топоча сапогами и наяривая на гармони…
— Увы, Андрей, все не столь прямолинейно. Стеклов считает, что фрицы под видом ложного объекта, именно потому что ожидают от нас подобных действий, вполне могли специально указать расположение настоящего склада. А в этом случае группе предстоит не только обнаружить, но и захватить стратегически важный груз. Причем есть прямой приказ Ставки: уничтожить сверхсекретное сырье только в самом крайнем случае.
— Провести захват одним отделением? — недоверчиво хмыкнул Малышев. — Как они себе это представляют? Николай, ты же не хуже меня знаешь, что охрану объектов подобного уровня осуществляет как минимум рота автоматчиков. И то, если там всего лишь склад, а не производство или перевалочная база. Вполне можем столкнуться с целым батальоном СС и егерей.
— Обещают подкрепление.
— Парашютный десант? — удивленно присвистнул Пивоваренко. — Сколько? Роту, две?.. Да любое подразделение ниже полка после выполнения задания обратно за линию фронта не прорвется. Да и то… Тридцать километров до переднего края! Полягут все, до единого бойца. Что же в этом складе такого важного, оцененного Верховным командованием в сотни солдатских жизней? Что за сверхмощное оружие?
— Возможность для советских ученых спасти многие и многие тысячи жизней других людей!.. — веско ответил Корнеев. — Заметь, не только солдатских… Все, дискуссию прекратить. В любом случае дать более точный ответ я не имею права. Да и не знаю подробностей, если честно.
— Подробнее и не надо, — потемнел лицом капитан-десантник. — И так все понятно: гитлеровцы опять какое-то изуверство задумали. Никак не уймется бесноватый фюрер. Так и норовит вместе с собой весь мир в могилу утащить…
— Чему же тут удивляться? — пожал плечами Корнеев. — Такова звериная сущность фашизма. Но лично для нас хуже другое… Несмотря на то что мы знаем о подготовленной нам ловушке — группе все равно предстоит в нее войти. И не прокрасться, а громко уведомить врага о своем прибытии. Иначе никакой игры не получится. Немецкая контрразведка непременно должна узнать, что советская разведка клюнула на ее наживку. И фрицам ни в коем случае нельзя догадаться, что «Призрак» совсем не улов, а живец для более крупной дичи. Да такой живец, который сам кого угодно слопать может.
— Лично мне нравится подобный подход. Как в боксе, — одобрительно проговорил Купченко. — Раскрыться, выманить противника на атаку и самому нанести упреждающий удар. В окопе что за война? Пиф-паф… Попал, не попал… Ты убил, тебя убили… Случай, лотерея. А тут можно с костлявой пофинтить. И еще неизвестно, кто кого нокаутирует… Верно, командир?
— Верно, Василий. Поэтому, учитывая изменение условий и физические особенности каждого, я решил изменить прежний план действий. Двигаемся, как и раньше, двумя группами, но шуметь и оставлять следы будет только «Призрак-один». Со мной остаются Купченко, Петров, Ованесян, Колесников, Пивоваренко, Лейла и Хохлов. Остальные бойцы поступают в распоряжение капитана Малышева и составят группу «Призрак-два». Андрей, именно вам придется стать настоящими «Призраками». Исчезнуть, раствориться. Вас здесь нет, и никогда не было. Обнаружив наш след, немцы поспешат захлопнуть капкан, а вы к этому времени должны оказаться снаружи кольца.
— Положим, это не столь сложная задача, — кивнул Малышев и угрюмо поинтересовался: — А что дальше? Прикажешь наблюдать из укрытия, как вас уничтожат, и доложить командованию о выполнении задачи? Чтобы группа «Призрак» не числилась среди без вести пропавших?
— Охолонь, Андрейка… — неожиданно отозвался старшина Телегин. — Тебе ли, капитан, не знать, как важна для родных солдата, особенно бывшего осужденного, смерть на виду? Хотя я уверен, командир подразумевал нечто иное.
— Верно, Кузьмич. Пока мы, «Призрак-один», неуклюже будем играть с немецкими егерями в прятки да поддавки, вам предстоит изучить всю округу. Просчитать возможные пути отхода. Гляньте, вот здесь и здесь на карте отмечены лесные поляны. Оцените их с точки пригодности использования для посадки самолета. А главное, ни при каких обстоятельствах не обнаруживайте себя. Только в этом случае у всех остается возможность выполнить задание и уцелеть.
— Извини, Николай, погорячился, — повинился Малышев. — Уж больно не хотелось после штрафбата без дела сидеть. Но в таком разе попрошу придать моей группе Колесникова вместо Гусева. У тебя летчику заняться нечем, а у меня он главным экспертом будет. Кому, как не пилоту, лучше знать: годится поляна для взлета-посадки или нет?