Операция «Призрак»

Смирнов Михаил Александрович

– Виноват, товарищ генерал.

Комиссар Голиков грозно смотрел на подчиненного.

– Я не ожидал от него такой прыти, – вяло оправдывался лейтенант. – Казалось бы, зачем честному человеку так быстро убегать…

– Он действительно может быть честный человек, нам ему пока нечего предъявить. А убегал он возможно просто потому, что не хотел светиться с замужней женщиной.

А возможно, он засек слежку…

Когда хозяин кабинета немного успокоился, присутствующий полковник Селезнев спросил:

– Товарищ комиссар, доставить Елизавету Жохину к вам на допрос?

Какое-то время генерал Голиков раздумывал.

Затем вымолвил:

– Нет, лишний шум нам не нужен. Мы сейчас с лейтенантом поедем к ней домой, там на месте и побеседуем…

* * *

Метростроевская улица

На диване сидит заплаканная молодая женщина. Напротив на стуле серьезный комиссар Голиков, за ним стоит навытяжку молодой светловолосый лейтенант.

– Лиза, нам все известно и глупо отпираться, – говорит генерал. – Или вы хотите, чтобы мы пригласили ваших соседей, и они подтвердили факт прихода к вам на ночь молодого мужчины?

– Я вам все расскажу, только дайте слово, что ничего не скажете Сапеге.

– Если вы действительно скажете все, то я ничего не сообщу Василию Васильевичу.

– С Бобом мы познакомились случайно, недели две назад.

– Значит, Боб, – ухмыльнулся генерал.

– Да. Цветы, внимание, соучастие, приятные слова, что еще нужно одинокой в душе женщине.

– Как его имя и фамилия?

– Он представился как Боб или Борис. Фамилию я не знаю.

– Лиза…

– Я действительно не знаю!

– Где он работает, живет?

– Не знаю.

– Он первым пошел на знакомство?

Женщина задумалась. На самом деле она сама заприметила уверенного мужчину спортивного типа. Сразу подумала, что наверняка он хорош в постели. Вымолвила:

– Точно, он первым обратился ко мне.

– Как можно пускать в дом практически незнакомого человека? Тем более в условиях войны?

– Я знаю, вам меня не понять, не понять несчастную женщину, – слезы полились из женских глаз. – Только осуждаете…

– Во-первых, ваш моральный облик нас не интересует. Хотите жить в праздности и разврате, живите, пока есть возможность. Во-вторых, успокойтесь, иначе мы никогда не закончим наш разговор. Поймите, для нас важна каждая деталь, соберитесь…

– Вспомнила! – воскликнула женщина. – Он мне как-то рассказывал про артистов и сказал, что тоже артист. Я, правда, тогда не придала этому значения. Подумала, что просто соврал для красного словца.

Генерал задумчиво кивнул.

– Вы ему что-либо говорили о работе Сапеги?

Женщина платком смахнула слезы, в упор взглянула на генерала и тихо выдавила:

– Нет.

– Боб расспрашивал о работе Сапеги, о его товарищах по работе?

– Нет.

– Но он же к вам пришел именно тогда, когда Сапега уехал в командировку? Он знал о командировке?

– Нет-нет! – воскликнула женщина и забилась в истерике.

Генерал тяжело вздохнул, покачал головой и поднялся.

Глядя строго на несчастную женщину, безапелляционно вымолвил:

– Сейчас вы, гражданка Жохина, вместе с лейтенантом составите фотопортрет Боба. Попрошу также из Москвы никуда не выезжать, вы нам еще понадобитесь, – и решительно направился к выходу…

* * *

Норейко рассказывал какую-то веселую историю майору Ноздрину, оба они почти непрерывно раскатисто смеялись. Истомин задумчиво смотрел в окно.

«Если дождь разойдется, – невесело подумал Ермолай, – никуда мы не улетим».

А дождь, казалось, все усиливался.

Когда автобус остановился в аэропорту, дождь лил как из ведра.

– Что прикажете нам делать, товарищ майор? – недовольно обратился Норейко к Ноздрину.

– Я сейчас сбегаю в метеослужбу и узнаю все о погоде, – поднимаясь со своего места, изрек майор. – Возможно, дождь кончится через 20 минут, и вы спокойно улетите.

Конец ознакомительного фрагмента.