Операция "Рагнарёк"
Шрифт:
— Норвик – твой друг, — спокойно напомнила Ингрид, — у него нет причин лгать тебе.
Последнее слово она произнесла, словно швырнула тяжеленную гирю на чашу весов.
— Неправда и ложь, — это не одно и то же, — улыбнулся Норвик, — Фьялар прав. Девочки, давайте жить дружно.
Бранка покраснела. Фьялар кивнул.
— Теперь, когда мы, кажется, разобрались с взаимными обвинениями, — спокойно продолжил он, — попробуем выяснить, как такое могло случиться. Ингрид?
Девушка молчала. Больше всего на свете она ненавидела выглядеть дурой в чьих-то глазах. Норвик с самой первой встречи только и делал, что предоставлял ей такую возможность. А этот гном сейчас давал ей шанс выпутаться из этого положения с наименьшими потерями. Стоило только проанализировать ситуацию вместо того, чтобы яростно защищаться и пытаться свалить вину на других. Допустим, ее действительно там видели…
— Ассамит, — спокойно и уверенно ответила она, — ассасины умеют принимать любое обличье. И я – единственный Гангрел, которого они видели в Нью-Йорке.
— Ты уверена? – Норвик почувствовал непреодолимое желание сжать в руках отполированную веками рукоять топора, но оружие осталось дома.
— Я имею в виду тех, кого послала Хильда, — уточнила Ингрид, — но я не знаю, зачем ей меня подставлять. Может, она догадалась, что я работаю на другую сторону?
— У них не было никого другого, — неожиданно вмешалась Бранка, — мы знаем, что Джезбель и ее выводок не поддержали Ксавьера. О тебе мы не знали почти ничего. Я не думаю, что тебя хотели подставить. Ты… Тот, кто надел твою шкуру, тщательно скрывался и не хотел, чтобы его заметили. У нас есть нюх на такие вещи. И опыт.
— Просто подстраховался лишний раз, — кивнул Норвик.
— Тебе опасно оставаться в городе, — сказал Фьялар.
В серых глазах не осталось и намека на сон, только тревожный блеск и непреклонная решимость.
— К йотунам! – взвилась Ингрид. — Ты меня за желторотого птенца принимаешь, гном? Я сражалась за много веков до того, как ты первый раз мамкину грудь увидел! И прятаться за твоей спиной не стану!
— Валькирия, — усмехнулся Норвик, — хорошая девчонка, хоть и не слишком умная.
— А ты вообще сноб и позер, — огрызнулась Ингрид, — тебе даже для того, чтобы девушку трахнуть, публика нужна.
— Попросить Диззи включить камеру? – Норвик поднялся с места, с притворной угрозой шагнув к Рыси, — в интернет потом выложим.
— Да пошел ты, — отмахнулась Ингрид, — не до твоих шуточек. Если меня сегодня здесь не засекли, опасности для меня нет. Но мне нужны надежные контакты.
— Крис и Моника, — кивнул Фьялар, — они не едут. И Бранка.
— Бранка отменяется, — сказала Волчица, — я поеду с вами. Отец приказал. На случай, если по дороге придется вести переговоры с другими стаями. Они могут попытаться напасть днем, пока твои кровососы спят.
— Мы еще обсудим это с ярлом, — решил Фьялар, — но пока я не возражаю.
Страсти, наконец, улеглись, и Диззи выбрался из своего «аквариума», сварил кофе Фьялару и Бранке, притащил угощение для Норвика и Ингрид. Бранка бросила на него быстрый взгляд, ей было очевидно, что парень даже не гуль, и его спокойное отношение к окружавшим его нелюдям, монстрам и нежити показалось ей удивительным.
До рассвета оставалось всего ничего, но Ингрид не могла себе позволить остаться в студии. Пришлось еще раз рискнуть и вызвать ей такси, проехаться в открытую по ночным улицам за спиной у Норвика было еще опаснее. Фьялар проводил ее крепким рукопожатием и дружеской улыбкой. Если прежде, пока она нехотя и по старой памяти согласилась помочь Норвику, он не был до конца в ней уверен, то теперь ей двигала искренняя ненависть к тем, кто попытался ее использовать, и в ее преданности общим интересам гном больше не сомневался. Ее горячность и импульсивность беспокоили его, но выбирать было не из чего.
Норвик тоже уехал. Бранка последовала за ним, Фьялар снова выглядел сонным и к длинным беседам был явно не расположен.
Как только дверь за ней закрылась, из спальни пулей вылетела Делия. Дроу понимала, что тратить время на знакомство с ней и преодолевать настороженность, вызванную ее присутствием, было бы помехой.
— Ну что там? – спросила она, усаживаясь на диван рядом с Фьяларом.
— Потом, — отмахнулся Фьялар, — это все терпит.
Диззи широко улыбнулся и гордо выпрямил спину.
— Мы их застукали, босс, — радостно сообщил он, вставляя флэшку в ноутбук, который выставил на столик прямо перед Фьяларом, — осторожно, сейчас взорвется бомба.
50. Клойстерс, Манхэттен, Нью-Йорк. Тео
В последний раз Теофилус Белл заставил себя втиснуться в вечерний костюм, когда в седьмой раз удостоился приема у Внутреннего Круга Камарильи – достижение неслыханное за всю ее историю. Было это в 1998 году, после утверждения Пашека юстициарием от клана Бруха. Именно тогда Ярослав невзлюбил Тео – обычно юстициариям позволялось самим выбрать себе архонта, но Тайный Совет настоятельно рекомендовал новоиспеченному судье сохранить эту должность за Беллом.
Темно-синий, в мельчайшую серую полоску, костюм сидел прекрасно, но Тео чувствовал себя в нем связанным по рукам и ногам. Сколько ни напоминай себе, что в Элизиуме свобода действий – понятие идеологическое и к боевым искусствам отношения не имеющее, инстинкты брали свое. Впрочем, у инстинктов были веские основания. Несмотря на то, что прогуливающиеся по романскому дворику Сородичи, тихо переговаривающиеся на ходу, собирающиеся небольшими группами, разглядывающие, как казалось, больше наряды, чем друг друга, производили впечатление собравшегося на элитарную выставку бомонда, Тео чувствовал в воздухе запах пороха. Заседание, назначенное ровно в полночь, должно было стать величайшей битвой в Нью-Йорке со дня поражения Шабаша.
Была какая-то злая ирония в том, что Конклав проходил именно здесь, в Клойстерс, филиале Музея Метрополитен, посвященном средневековому искусству. В лишенной собственного средневековья Америке ностальгия Старших и Древних по дням их юности чувствовалась особенно остро. Сияющие стеклом и сталью небоскребы только усиливали в них осознание того, в какие музейные раритеты превратились многие из них.
В 1925 году Джон Рокфеллер, словно отвечая чаяниям вампирского сообщества, решил исправить эту оплошность. Никто не знал, подкинули ему эту идею Старшие правившего на тот момент городом Шабаша, или она пришла ему в голову сама, порожденная желанием создать для страны без истории прекрасное романтическое прошлое, хотя бы в виде архитектурного памятника. Развалины пяти европейских монастырей были скуплены в разных уголках Старого Света и переправлены в Нью-Йорк, чтобы возродиться в Северном Манхэттене единым зданием, в 1938 году.
Так в парке Форт-Трайтон появился обнесенный толстой стеной монастырь. Квадратная башня возвышалась над крытым красной черепицей зданием церкви двумя этажами двурядных стрельчатых окон. Церковь, никогда не освященная и не видевшая на своем веку ни одной мессы, и четыре примыкающих к ней дворика – два готических и два романских, с крытыми галереями, в которых разместилось уникальное собрание посуды, книжной миниатюры и прочих древностей.
Архитекторам удалось создать из разрозненных частей цельное произведение зодчества, сохранившее дух и строгую красоту старинных монастырей. В последнее время не только туристы, но и ролевики оценили его по достоинству, и под стенами Клойстерс каждую осень проводились средневековые фестивали, с менестрелями, монахами и даже рыцарскими турнирами.