Операция "Рагнарёк"
Шрифт:
— Понял, командир, — усмехнулся Норвик, — понял и заткнулся. Не буду мешать.
На территорию аэропорта Форд МакГи въехал через служебный вход. Их пропустили к самой взлетно-посадочной полосе, где Крис остановил машину, и Брюс, выскочивший с переднего сиденья, открыл дверь, галантно подавая руку Мелисенте.
— Обратно я сам вас повезу, — сказал МакГи, наклоняясь к уху девушки, — надеюсь, все обойдется. Но, должен вас предупредить, мисс Браун…
— Мелисента, — шепнула девушка, — пожалуйста, зовите меня Мелисента.
— Мелисента, — по суровому лицу скользнула улыбка, тут же спрятавшаяся в тени нахмуренных бровей, — держись, девочка. Верь в него. Он справится.
Девушка испуганно посмотрела в спокойные серые глаза, сдерживая навернувшиеся слезы.
— Я верю.
Миссис Браун уже выбралась из машины и подскочила к дочери.
— Пожарная машина, полиция, закрытый фургон… — процедила она сквозь зубы. – Кого вы пытаетесь обмануть, мистер МакГи? Они же все до одного – террористы, правда? И моя дочь… Подумать только…Мелисента, с кем ты на этот раз связалась?
— Жених вашей дочери – герой, — сурово ответил Брюс, — и, если все пойдет, как дoлжно, страна это признает.
— Стране для этого понадобилось семьдесят лет, — тихо проворчала Мелисента, — но лучше поздно…
Она замолчала. Самолет показался над освещенной разноцветными сигнальными огнями полосой, и у нее перехватило дыхание.
Шасси коснулись бетонной полосы, и самолет подскочил от резкого касания. Пожарные и глухой фургон рванулись к предполагаемому месту остановки. Крис вскочил за руль Форда, и Брюс дернул Мелисенту за руку, втаскивая в машину. Они сорвались с места, оставив недовольную миссис Браун и ее встревоженного супруга дожидаться развития событий в одиночестве.
Дакота подпрыгнула еще пару раз, и Мелисента стиснула зубы, пытаясь не показать страха, сковавшего ее ледяной коркой. Самолет выровнялся и покатился, замедляя ход, в открытое окно Форда донеслось довольное ровное урчание сбавляющих обороты двигателей. Мелисента уткнулась в плечо контр-адмирала, и всхлипнула, и сильная мужская рука прижала ее к широкой груди отеческим жестом.
— Ну-ка, девочка, отставить слезы, — улыбнулся МакГи, которого тоже только что отпустил страх, — у вас будет минуть пять, не больше. Не стоит ему показываться с красным носом.
— Спасибо, — шепнула Мелисента, выравнивая спину, — спасибо за все.
С трапа Войцех, как и подобает командиру экипажа, сошел последним. Сгорающая от нетерпения Мелисента бросилась ему на шею, пачкая белую блузку о заляпанный масляными пятнами голубой свитер, снимая губами налипшую на лице пыль и гарь.
— Прекрасная моя, — Войцех покрывал поцелуями веки, щеки губы, одновременно срываясь на торопливый шепот, — родная, любимая, хорошая моя… Прости. Я обещал, что не оставлю тебя, и опять…
— Ничего, — Мелисента напустила на себя притворно строгий вид, — я привыкну. Лет через сто – наверняка. Думаю, ты неисправим, так что и прощения просить не стоит. Все равно «больше будешь».
— Буду, — виновато покачал головой Шемет, — что со мной поделать…
Он поглядел на Фьялара, уже махавшего ему рукой от двери фургона.
— До вечера, прекрасная моя, — Войцех с трудом оторвался от девушки, — я знаю, что сегодня ты будешь самой красивой невестой за всю историю Лас-Вегаса.
— А мы точно женимся? – рассмеялась Мелисента. — Смотри, не опоздай.
— Даже если Шабаш и Ассамиты в полном составе попытаются меня остановить, — усмехнулся Войцех, — я буду вовремя.
— Я не понимаю, — сердито заявила миссис Браун, наблюдающая за облачением своей дочери в свадебный наряд, — к чему жениться в Лас-Вегасе, если вы собираетесь всего лишь подписать бумаги в муниципалитете? Я надеялась, что вы будете венчаться в церкви. Твой Войцех ведь, как его там? Поляк? Он католик, я надеюсь?
— Мама, — усталым голосом ответила Мелисента, — я уже сто раз говорила. Он литвин. И атеист. И мы собираемся совершить самую официальную из всех возможных гражданских церемоний. Чтобы нигде и ни у кого не возникло вопросов.
— Как ты можешь так спокойно относиться к тому, что он атеист? – в тоне матери проскользнули истерические нотки, — Ты просто обязана ежедневно убеждать его…
— Его ни в чем не надо убеждать, — вмешалась Делия, помогающая Мелисенте зашнуровать тугой корсаж, — он не верит, он точно знает. Как и Мелисента, впрочем. Уж кому знать, как не ей.
Миссис Браун поджала губы, но промолчала. Эта темнокожая девица, почему-то, внушала ей безотчетный страх. И спорить с ней хотелось не больше, чем с ее мрачноватым и низкорослым мужем. Хорошо хоть, что желание немедленно сделать реверанс и спросить «Чего изволите?» возникало только в присутствии самого мистера Бруниссона, и на миссис Бруниссон не распространялось.
Мелисса решила сменить тему. Она с недовольством оглядела платье, и саркастически скривилась.
— Это вообще откуда? В этом сезоне в моде кружева и открытые плечи. Никаких стразов и бисера. Даже Дольче и Габана…
— Это Анжела Келли, — сверкнула белоснежными зубами Бранка, — Мелисенте повезло – в мастерской нашлось три свободных дня. А вот портнихам и вышивальщицам – не очень. Они сутками там сидели, в полном составе.
— Ты хочешь сказать, — со знанием дела заявила Мелисса, — что это вообще какая-то портниха шила? Это не дизайнерское платье? От этого скупердяя ничего другого ожидать не следовало. Я еще не видела столь малолюдной свадьбы.
— Анжела Келли – личная портниха королевы Англии, — рассмеялась Бранка, — и это не стразы и бисер, миссис Браун. Это бриллианты и жемчуг. Но вы, конечно, правы. Шемет на этом платье не разорился. Миллионером не стал, это точно.