Операция "Рагнарек"
Шрифт:
– Это вы, альвы, можете, - недоверчиво процедил столяр, - а у нас ваши колдовские штучки не пройдут.
– Да нет в этом никакого колдовства, - улыбнулся Деккиро, - только любовь к делу своих рук.
Он покачал головой, вспоминая, каким мусором были забиты склады фабрики к его приезду.
– Ты чего хочешь? – спросил он.
– Чтобы твою работу на свалку вышвырнули, когда на нее мода пройдет? Чтобы люди почаще за новой мебелью бегали? Тогда опилки с клеем и прочая ерунда, которая продержится пару лет, подойдет. А дерево – оно сотни лет живет. Его стыдно убивать ради такого. Ты такой шкаф должен сделать, чтобы всю жизнь глаз радовал, чтобы до смерти послужил, чтобы внукам передать,
– Понимаю, - вздохнул мужчина, нежно проводя рукой по дубовой доске, - будет шкаф. Всем на загляденье.
Ксюша улыбнулась и окликнула Деккиро, тут же бросившегося обнимать ее и Баллу.
========== 110. Улица Седова. Ленинский район. Ростов на Дону. Маша ==========
В Ростов-на-Дону путешественники добрались только на следующий день после полудня. Несмотря на то, что ехали, всю дорогу сменяя друг друга за рулем, скорость держали небольшую, не только, чтобы поберечь Победу, но и с тем, чтобы ни одна полосатая палочка не взлетела им навстречу. Демонстрацию иностранных паспортов сотрудникам ГИБДД Маша считала безответственным склонением представителей правоохранительных органов к взятке.
Поначалу Саня, первые две сотни километров увлеченно споривший с Бобби о технологии изготовления холодного оружия, согласился допустить за руль только его. Попытавшись как можно деликатнее донести до Маши свою точку зрения на женскую манеру вождения. Но после того как Зоя Сергеевна вполне невинным тоном поинтересовалась, относятся ли все приведенные аргументы и к ней тоже, вопрос о допуске дам к штурвалу был снят.
Воронеж они обогнули по объездной, в гостиницах и мотелях паспорта тоже демонстрировать не хотелось. Но километрах в пятидесяти к югу решено было, все-таки, сделать небольшой привал. Увлеченная разговорами компания спать по очереди не хотела, каждый считал, что именно в этот момент упустит самое интересное.
На стоянке было темно. Единственный фонарь горел тускло, а потом и вовсе, чуть помигав на прощание мутно-желтым глазом, отправился на покой. Рядом с Победой приютился на ночь Рено «Логан», но больше машин не было – ночная трасса осталась во владении спешащих в обе стороны дальнобойщиков.
Разбудил их громкий скрежет поддетой снаружи фомкой задней двери. В глаза ударил свет фонаря, и усатая морда просунулась в салон. Другой мужчина, с одутловатым лицом, которому он старательно придавал свирепое выражение, ударил монтировкой по стеклу водительской двери. Осколки крупкой брызнули на Саню, из неглубокой царапины на щеке показалась кровь.
Третий мужик стоял прямо перед машиной, нацелив на водительское сиденье дробовик. Было ли оружие заряжено, или их собрались только попугать, выяснять не пришлось. Саня распахнул дверь, отшвырнув толстомордого на пару метров, в тот самый момент, как Бобби вывернул кисть усатого, перехватывая нож. Уроки Делии по выживанию на улицах даром не пропали. Владелец дробовика изумленно выпучил глаза, когда невидимые путы накрепко примотали его руки к торсу. Его мясистый нос чуть не расплющило приложившимся к нему стволом. Маша чуть улыбнулась, мысль, что стеклянная преграда не мешает направлять потоки, пришла ей в голову относительно недавно.
Бобби и Саня, получившие пару секунд передышки, выскочили из машины. Из кустов за стоянкой вывалили еще двое, не столь внушительных, но вооруженных финками, парней. Маша, наскоро закрепившая плетение Воздуха на самом опасном противнике, слегка придерживала остальных. О файерболлах и прочих пиротехнических эффектах можно было забыть – к окну «Логана» на пару секунд прилипла любопытная детская мордашка, тут же оттащенная вглубь родительской рукой.
По той же причине остались в Победе и скимитары, которые так и не понадобились. С Машиной подмогой Саня и Бобби довольно быстро разделались с не ожидавшими сопротивления противниками. Те отделались относительно легко – ни переломов, ни кровоточащих ран, только синяки и ушибы. Врагов связали их же брючными ремнями. Маша и Зоя вышли из машины, присоединившись к решению сложного вопроса – что же делать с пленниками.
Из Рено выбрался невысокий молодой мужчина в очках. Его испуганная жена выглядывала в открытую дверь, удерживая в салоне двух рвущихся поглазеть на приключение сорванцов, лет семи и пяти. Пара везла детей в первый раз поглядеть на море, и отец семейства долго извинялся перед соседями по стоянке за то, что не пришел на помощь. Извинения были приняты легко, но в обмен на дружескую услугу. Мужчина согласился позвонить в полицию через полчаса и сообщить о происшествии, заявив, что не только не запомнил номеров подвергшейся нападению машины, но даже толком не разглядел ее марку.
До Ростова ехали уже почти без остановок, только раз перекусив в придорожном кафе. В Южную столицу они добрались слегка вымотанными, но Саня настоял на том, чтобы по дороге к нему домой прокатить их хотя бы по Большой Садовой – главной улице города, нарядной и шумной. Город гостям понравился. Европейская архитектура конца девятнадцатого века мирно соседствовала с достижениями эпохи конструктивизма, почти столичный шик – с южной широтой души. Зоя Сергеевна вспомнила свою давнюю мечту посетить Ростовский драматический театр, знаменитый не только своей необычной архитектурной формой, напоминающей трактор двадцатых годов, но и актерской школой. Маша пообещала ей найти время на культурное времяпровождение, но, по правде сказать, далеко не была уверена, что ей удастся сдержать слово.
Дом по улице Седова находился почти в самом центре Ростова. За заросшими старыми деревьями двориками и покосившимися развалюхами с давно не белеными ставнями совсем близко маячили многоэтажки, но здесь жизнь текла медленно и лениво, словно двадцатый век, едва наступив, так и не удосужился устремиться навстречу двадцать первому. Победа прошуршала по разбитому асфальту, местами переходящему в грунтовку, и свернула на дорожку между густыми акациями.
Хозяйскую руку Сани можно было разглядеть уже у ворот, выкрашенных бирюзовой краской. В просторном гараже Победу поджидал ее рабочий напарник, Газик с брезентовым верхом. Возить мешки с углем и железные болванки в дедовской любимице было несподручно. Рядом с гаражом возвышалась труба новенькой кирпичной кузницы, к которой лепился аккуратный угольный сарайчик. Сам дом, хотя и старой постройки, выглядел чисто, окна, прикрытые резными ставнями, сидели в кирпичных стенах ровно, черепицу на крыше меняли не так давно, на двери, рядом с современным замком, красовалась старинная медная ручка.
– Мать я в станицу к тетке услал, к сестре ее, - сообщил Саня, отпирая дверь, - небезопасно тут стало с этими приезжими. Я, конечно, невеликая птица, но вдруг тот тип, у которого ножик выпал, меня запомнил? Наведается еще, пока меня дома нет, мать перепугает. Ну его.
Об отце Саня старался не упоминать, и Маша решила не лезь парню в душу. Мать года два как вышла на пенсию, и с радостью переехала из малогабаритной квартиры в дальнем районе в частный дом. Ради маленького огорода и цветочной клумбы во дворе она готова была мириться даже с отсутствием коммунальных удобств. Но Саню такой архаизм совершенно не устраивал, и всего за пару лет он не только провел прямо в дом водопровод и канализацию, но и установил там настоящую ванну.