Операция "Рагнарек"
Шрифт:
Из угла раздался странный звук, то ли всхлип, то ли стон. Фьялар бросился туда, вытащив на свет белобрысого паренька, одетого в такой же комбинезон, как и первая встреченная ими группа охраны.
– А вот и информация, которую ты заказывала, - он подтолкнул парня к Делии, - ребят увести?
– Зачем?
– недоуменно спросила Маша.
– Допросы – по части Клинка, - мрачно ответил Фьялар, - даже у меня не всегда духу хватает.
– Не надо! – завопил парень, раньше Маши догадавшийся, что имеет в виду этот невысокий
Делия с трудом сдержала улыбку. Еще не было случая, чтобы эта тактика не сработала.
========== 21. Кеннилворт, Манхэттен, Нью-Йорк. Войцех ==========
– Пусть платит один восемьдесят пять, - сказал Войцех, - Боливару не снести двоих.
– Что? – Крис чуть не споткнулся от неожиданности, - ты в своем уме?
– Нет, конечно, - усмехнулся Войцех, - в Мэри-Эннином, в чьем же еще.
– Он в своем уме, - Норвик задумчиво покачал головой, - в Малкавианском. Прорицание?
– Если бы я знал… - в лице Войцеха на миг промелькнула непривычная серьезность, - шансы пятьдесят на пятьдесят. И не спрашивай, что это значит – у меня нет ответа.
Коридоры за пещерой опять сменили облик. Тяжелая кладка грубо отесанного камня, казематы, отгороженные от широких прямых проходов толстыми поржавевшими прутьями, сочащаяся по стенам сырость. И пустота, если не считать редкого попискивания крыс. На этот раз самых обыкновенных, трусливо удирающих при тихом звуке шагов.
– Романтика средневековья, - насмешливо произнес Войцех, - где бы Колдуны ни обосновались, копни поглубже и наткнешься на Вену.
– Хотел бы я знать, - задумчиво отозвался Норвик, - что в Вене обо всем этом думают. Тремере редко предпринимают что-то без одобрения Совета Семи.
– Все хотели бы знать, - согласился Тео, - но я не уверен, что даже Стурбридж и Вэйнврайту это известно. Совет – это семеро магов, силой вырвавших у Саулота дар Каина*. Они почти никогда не дают точных указаний своим подопечным, только реагируют на происходящее. И только последствия, обычно, косвенно указывают на то, верно ли понята их воля. Одобрение получит тот, кто верно угадает волю Совета.
– Раз уж мы здесь, - заметил Крис, - ставлю на Стурбридж. Регент Пяти Капелл, в отличие от Лорда Эфраима, производит впечатление вменяемой и открытой к переменам дамы.
– Темные дела делаются в темноте, - нараспев произнес Войцех, - до рассвета еще далеко.
Они дважды возвращались, сворачивая в параллельные коридоры, в поисках выхода, пока не обнаружили в одной из арок ступени, ведущие наверх, к стрельчатой дубовой двери, окованной медью. Войцех замер, приложившись к дереву лбом, пытаясь разглядеть грядущее.
– Горгульи – это для любого незваного гостя, - сказал он чуть погодя, - но дальше нас ждут. И это мне не нравится. Они не должны были догадаться…
Малкавиан заметно побледнел. Прорицание, сделанное и высказанное в доступной друзьям форме, потребовало от него огромного напряжения сил. Крис молча подал ему пакет с кровью. Войцех благодарно улыбнулся, отпил половину, остальное, аккуратно закрыв клапан, спрятал в карман широкого синего плаща.
– Оставь для Тео, - тихо сказал он Крису, - ему больше всех понадобится. Дробовик придется придержать, слишком тесно.
– Ты без оружия, - заметил Крис, - как ты собираешься сражаться?
– Играючи, - грустно улыбнулся Войцех.
***
Тонкий луч месяца пробился сквозь неплотно задернутые шторы, зашарил по комнате, скользнул по векам. Зверь потянулся с тихим рычанием, приоткрыл глаза, отмахиваясь от надоедливого гостя. Луч не унимался, серебристыми искрами вспыхивал на сомкнутых ресницах, дразнил и тревожил. Зверь заворчал, принюхался, выглядывая из берлоги, из темных глубин, где он спал, вдоволь наглотавшись крови, почти месяц, с самого Ватерлоо, где кровавое безумие завлекло Шемета за грань между войной и убийством.
Зверь глухо зарычал, голод наполнил пасть горячей слюной, побежавшей из уголка человечьего рта, капля упала на плечо, обнаженное сбившейся сорочкой. Женщина не проснулась, лишь улыбка озарила ее спокойное, счастливое лицо. Запах ее крови зверь чуял даже сквозь кожу.
Рычание стало громче, из-под вздернувшихся губ блеснули ослепительно белые зубы. Голод и ярость заслонили собой весь мир, и месяц неистово заплясал в черном июльском небе.
Домой Шемет пробирался короткими рывками, от дома к дому, от тени к тени. Только теперь он решился перевести дух и обдумать свое положение.
Сегодня ему повезло. Безумие отступило, зверь уполз в темную берлогу, огрызаясь и скуля, под напором железной воли человека. Надолго ли? Этого Войцех не знал. Ясно было одно: все может повториться в любой момент – через час, через день, через десять лет.
Его дед разорвал горло молодой жене в ночь свадьбы. Зверь хотел крови, но более всего – самой сладкой, самой чистой, самой горячей. Той, что пылает огнем любви, той, что пахнет слаще яблоневого цвета и меда. Зверь выжидал дня, когда счастливая невеста станет его женой. Его добычей.
Выход был только один, и он с самого начала это знал. Но признать это оказалось невыносимо трудно. Еще несколько часов назад он жил надеждой на счастье, мечтал, строил планы, готовился к долгой жизни, полной радостных трудов и любви. Ему всего двадцать три. Так многое не сделано, не прожито, не пережито. Так жаль прерывать едва начавшийся путь. Больно и страшно.
Войцех сжал кулаки. До боли, до судороги. Выбор так прост и понятен. Убей зверя. И тогда поражение обернется победой.
Резко поднявшись с кресла, Войцех направился к комоду, где лежали пистолеты. Порыв ветра распахнул окно, стукнув рамой. За окном, на фоне ночного неба, мерцающего бледными звездами, темная фигура поманила его рукой.