Операция "Раскол"
Шрифт:
Пути этих двух людей почти наверняка должны были пересечься.
Но их первая встреча с тех пор, как они вместе работали в государственном департаменте в 30-е годы, была ускорена д-ром Робертом Декстером. В 1940 году руководство унитарных миссий направило д-ра Декстера проверить, какова ситуация с беженцами в Европе, и доложить о возможностях организации служб помощи. Именно его доклад, описавший ужасы войны, убедил унитарное руководство создать миссию спасения. Декстер был назначен директором миссии в Лиссабоне, филиалом которой, по крайней мере вначале, была марсельская миссия, возглавлявшаяся Ноэлем Филдом. Выполняемая Декстером работа служила для него прикрытием, поскольку он являлся сотрудником Управления стратегических служб, подчиненным Аллену Даллесу в Берне. Как это часто бывало в жизни Ноэля Филда, случайное совпадение обстоятельств определило то, что с ним произошло.
Декстер заново представил Даллесу Филда в Берне с очевидным намерением привлечь его к сотрудничеству с Управлением стратегических служб. Филд мог, подобно Декстеру, использовать унитарную миссию в качестве прикрытия. Декстер полагал, что многие беженцы, проходившие
В тот период своей жизни Филд отчаянно искал возможности поправить свои отношения с коммунистами. Под условным именем он стал кандидатом в члены Швейцарской коммунистической партии. Он, однако, знал, что его кандидатура должна быть одобрена Москвой и что именно на Москву он должен произвести хорошее впечатление, если хочет вновь оказаться в фаворе. Проблема состояла в том, что в связи с войной швейцарская партия действовала в интересах военной разведки и практически не имела контактов с «политической Москвой», а именно в ее помощи нуждался Филд. Он не знал, что любое решение, принятое в его пользу, будет иметь чисто местное значение и вряд ли сможет помочь ему, когда Москва появится на горизонте. В результате все это могло привести лишь к совершенно неразрешимым противоречиям.
Эта необходимость произвести хорошее впечатление на коммунистов привела по крайней мере к одному результату не в его пользу. Беженцы принимались унитарной комиссией не строго на основе потребности, а в зависимости от того, рекомендовала ли их партия. Конечно, коммунисты Европы не меньше нуждались в помощи, чем кто-либо другой. В конечном итоге их безжалостно преследовали нацисты, а будучи пойманными, они были обречены на медленную смерть в концентрационных лагерях. Точно так же гражданская война в Испании породила в Европе большое число лагерей беженцев, состоявших из коммунистов или сочувствующих им, боровшихся на стороне республиканцев, потерпевших поражение и сейчас не знавших, куда им деться. Тем не менее унитарные деятели в Бостоне не могли себе даже представить, что помощь, которую они предоставляли, используя общественные фонды, собранные в США по подписке, получали главным образом члены коммунистической партии, а некоммунисты, особенно явные антикоммунисты, не допускались в унитарные лагеря.
Однако Декстер, а через него Аллен Даллес распознали, что беженцы Филда имеют «политическую» окраску. Но они не рассматривали это как что-то недопустимое или бесполезное. Если случайно получилось так, что первыми людьми, которым Филд помог, были ветераны испанской гражданской войны, то совершенно естественно, что они потянули за собой своих друзей. Но такая ситуация сделала беженцев Филда потенциально полезными: разбираясь в политических вопросах, они, возможно, были лучше информированы и были наделены более острой наблюдательностью, чем многие другие.
Решив не портить больше отношений с коммунистами, Филд передал Лео Бауэру требование Декстера – Даллеса о помощи Управлению стратегических служб. Это был глава немецких коммунистов в Швейцарии, а Даллес, очевидно, был прежде всего заинтересован именно в получении информации о Германии. Немцы согласились помочь взамен на американские деньги, требуемые для организации их собственного «антифашистского крестового похода». Филд привел Лео Бауэра к Даллесу для обсуждения этой проблемы, и те быстро поняли друг друга. Между тем и другие коммунистические группы, с которыми Филд имел дело, также согласились помочь, опять-таки за оплату наличными, которые Даллес с большой щедростью распределял через Филда. (Эти любопытные отношения чуть было не прекратились, когда однажды Декстер встретился с Лео Бауэром в сопровождении человека, представившегося как Фред. Декстер попросил Бауэра взять с собой перечень вопросов, касающихся детальной военной информации, которую Управление стратегических служб хотело получить по Германии. Бауэр взял с собой вопросник – явно шпионского характера, но был неожиданно арестован швейцарской полицией за «ненадежные» документы. К несчастью, вопросник оказался у него в бумажнике. Если бы швейцарские власти, соблюдавшие нейтралитет и следившие за тем, чтобы никакие военно-шпионские операции не проводились на их территории, хотя бы заподозрили, что этот вопросник, обнаруженный у немецкого коммуниста, исходит от Даллеса, последний почти наверняка был бы объявлен «персоной нон грата» и выслан из страны. Бауэр отказался сообщить, от кого он получил вопросник, а в тюрьме строго соблюдал инструкцию, полученную от Даллеса, в которой было сказано: «держите язык за зубами». Впоследствии с него было снято обвинение в шпионаже, но все же его направили в лагерь для тех, кто совершил иные преступления против швейцарского федерального закона.)
Между тем позиции Филда все более усиливались. Его унитарная миссия помощи, помимо выполнения функций центра сбора беженцев со всей Европы, стала также, опираясь на свою базу в Женеве, выполнять задачи по переправке в безопасные места важных лиц из оккупированных европейских стран. В оккупированные страны систематически направлялись курьеры, одним из которых иногда бывала его жена Герта. Они передавали и получали различные послания, главным образом от коммунистов. Филд лично активно участвовал в этой работе, сочетая при этом свою романтическую склонность находиться там, где разворачивались события, свои гуманистические убеждения и довольно высоко развитый вкус к интригам. Казалось, что к 1943 году его проблемы взаимоотношений с русскими решены. У него даже могло создаться впечатление, что Москва косвенным образом поощряла его. Это случилось, когда германский коммунистический лидер Вильгельм Пик, впоследствии ставший первым президентом Восточной Германии, направил Юлиусу Гумберту Дрозу (старому лидеру Швейцарской коммунистической партии, пользовавшемуся международной репутацией) список немецких коммунистов,
Одновременно он поставлял бесценную информацию Аллену Даллесу не только об обстановке на оккупированных территориях, но и в самой Германии. На протяжении войны коммунисты являлись, вероятно, единственной дисциплинированной оппозиционной партией, противостоявшей нацистам. Они, как и их противники, были готовы отдавать и выполнять приказы и действовать как единое политическое движение Сопротивления, не теряя времени на бесконечные споры между собой. Это означало, что каждый, непосредственно вступавший в контакт с коммунистами, знал, что он имеет дело с группой преданных профессионалов, располагающей и средствами, и волей для того, чтобы выполнить все, что от нее требуется. Пока Аллен Даллес не занялся Ноэлем Филдом, этот колоссальный потенциальный источник информации почти полностью игнорировался. Такое положение было крайне невыгодно как для коммунистов, так и для тех, кто планировал боевые действия западных держав. Вряд ли могут быть какие-либо сомнения в том, что Филд и Даллес наладили между собой обмен ценной информацией и что в результате Берн превратился в один из самых важных центров союзников по сбору разведывательной информации во время войны.
(Одно из открытий Филда, несомненно, изменило позицию США в отношении национального движения Сопротивления. В то время США помогали в Югославии движению Сопротивления, возглавляемому Драго Михайловичем, не считаясь с силами Тито. Положение изменилось, когда Филд представил Даллесу двух ответственных югославских коммунистов, которым удалось убедить Даллеса, что лишь коммунисты являются достаточно сильными и дисциплинированными для того, чтобы бороться против нацистов и нанести им в конце концов поражение. Эта идея захватила Даллеса, и он убедил военных усилить помощь Тито. Это было важным поворотным моментом для Тито и для всей антигитлеровской коалиции в Восточной Европе.)
Однако к концу войны отношения между Филдом и Даллесом резко ухудшились, поскольку из-за Филда Даллес невольно превратился в посмешище для коммунистов. Дело в том, что после Сталинградской битвы русские с помощью плененных немецких генералов сформировали «Свободный германский комитет». Он должен был стать ядром коммунистического правительства Германии после войны под руководством Вальтера Ульбрихта, находившегося все время в Москве. Позднее, после освобождения Парижа, во Франции и Швейцарии было создано западное ответвление, сокращенно именовавшееся «КАЛПО» («Комитет свободной Германии для Запада»). Оно совершенно очевидно было коммунистической организацией. В декабре Филд прибыл к Даллесу с идеей, за которую тот немедленно ухватился. По мере того как американские и английские армии продвигались по территории Германии, было важно не только создавать администрацию на освобожденных территориях, но и иметь агентов, ожидающих подхода войск союзников и способствующих их продвижению. Одновременно предполагалось, что многих офицеров вермахта, знавших, что война будет в любом случае проиграна, можно убедить капитулировать на местах еще до падения Берлина, сберегая таким образом жизни и время. Филд предложил использовать для выполнения этой задачи «КАЛПО» и его связи, а также, чтобы «КАЛПО» постоянно поставлял агентов, которых можно было бы сбрасывать на парашютах или доставлять в Германию, используя другие средства. Даллес встретил этот план с энтузиазмом и велел Филду обсудить этот вопрос с представителями Управления стратегических служб в Париже, где находилась штаб- квартира «КАЛПО». Филд встретился с Артуром Шлесинджером-младшим, которому в то время было всего 27 лет. Тот со свойственной молодости огромной самоуверенностью оказался способным сделать то, что Аллен Даллес не мог на протяжении всех этих лет: он с первого взгляда распознал Ноэля Филда. «Меня больше всего поразила его совершенно тупая уверенность в своей непогрешимости. Он был квакером-коммунистом, ограниченным и готовым к самопожертвованию, притом не очень интеллигентным», – заявил Шлесинджер (Р. Гарри Смит. УСС: секретная история первого американского Центрального разведывательного управления. Калифорния, 1972, с. 228). Париж отверг этот план. Но Аллен Даллес все же занялся его осуществлением, используя в основном людей, рекомендованных Филдом, а не тех, кого назначал «КАЛПО».
Таким образом, в Германии, Венгрии, Югославии и Чехословакии коммунисты, поддерживаемые Управлением стратегических служб, иногда одетые в американскую форму, снабженные американскими деньгами, в течение нескольких месяцев пользовавшиеся всеми выгодами, предоставляемыми положением победителя, оказались способными захватить в свои руки бразды власти задолго до того, как некоммунистические демократические силы смогли перегруппироваться и организоваться.
Вскоре после окончания войны все это дело превратилось в предмет насмешек для всех разведывательных служб как на Востоке, так и на Западе. Рана еще растравлялась и тем, что Управление стратегических служб под руководством Даллеса и опять-таки с помощью Филда публиковало и распространяло в Германии левую антифашистскую подпольную газету, которую, по-видимому, готовило левое немецкое подполье. Эта газета, называвшаяся «Нойес Дойчланд», сразу же после освобождения стала официальным органом коммунистической партии Восточной Германии. Даллес подвергался особым насмешкам. Мир разведки – тесный мир, и не требуется много времени, чтобы подобная история получила широкую известность: Даллеса провел человек, который, как каждый тогда ему об этом говорил, был известным коммунистом. Он чувствовал, что Филд злоупотребил доверием, которое он ему оказал. Тот факт, что Филд снабжал союзников первоклассной разведывательной информацией, был забыт в свете того, что в последние минуты войны он сумел провести Управление стратегических служб и поставить в неловкое положение его наиболее энергичного деятеля – Аллена Даллеса. Он показал, что коммунисты являются его настоящими хозяевами и что ради них он готов предать собственную страну.