Операция "Раскол"
Шрифт:
Все приготовления для организации радиопередачи из здания ЦК уже были сделаны, на заводы, в институты, в университеты направились доверенные посланцы. Польша была готова бороться.
Русские заколебались. Их войска были остановлены. Пленум ЦК утвердил Гомулку на пост генерального секретаря. И через 48 часов Хрущев, возвратившись в Москву, в телеграмме официально поздравил его. Польша, Владислав Гомулка и коммунистическая партия одержали победу.
Несколькими днями раньше, 6 октября, другой человек, удаленный за 400 миль, в Будапеште также одержал победу. Но между двумя событиями пролегла существенная разница. Ласло Райк был мертв. Около 300 тысяч венгров сопровождали вдову Райка и все венгерское правительство на будапештское кладбище, где происходили торжественные государственные похороны человека, зверски замученного почти 7 лет тому назад. Но дух Райка пережил его. Арест лидера вынудил венгров скрывать свою жажду свободы, смерть подогрела это чувство. И теперь пламя должно было вырваться наружу.
В тот день, когда новость о триумфе Гомулки достигла Венгрии, студенты, рабочие и солдаты, чувства которых уже достаточно были возбуждены из-за похорон Райка, организовали марш к памятнику генералу Вему – польскому герою восстания 1848 года. Там они пели «Марсельезу», как это делали большевистские революционеры в Петрограде в 1917 году, и «Интернационал». Скоро численность толпы превысила 200 тысяч человек. Были сожжены флаги компартии, а вместо них подняты антикоммунистические знамена. При поддержке народа к власти пришел Имре Надь. Он говорил о свободных выборах, о возвращении к конституции 1945 года, о нейтральной Венгрии и выходе из Варшавского пакта. Но здесь не оказалось Гомулки, чтобы остановить русские танки. Они вошли и силой подавили то, что мир назвал венгерской революцией.
В 1968 году, через 12 лет, пришла очередь Чехословакии. Оковы тоталитарного государства были сметены ее народом. Народ потребовал свободы выбора и действий, что с точки зрения Кремля почти наверняка должно было привести к отстранению коммунистической партии от власти. На этот раз это были Брежнев и Косыгин, кто принял роковое решение, полностью поддержанное Владиславом Гомулкой. И снова были использованы русские танки: «чешская весна» былая превращена в раннюю зиму.
Аллен Даллес оказался прав. В единственном стране Восточной Европы – Польше, где коммунисты-националисты были достаточно сильны, чтобы взять власть в свои руки, коммунистическая партия утвердилась сильнее, чем когда-либо.
Гомулка всегда был коммунистом и не мог себе представить некоммунистическую Польшу. Однако он хотел установить такую форму коммунизма, которая подходила бы к условиям его страны, а не к тем, которые продиктованы из Москвы.
Как предсказывал Даллес, существование националистов-коммунистов не в интересах западных демократий, если они хотят вырвать сателлитов из тесных объятий Москвы. Гомулка дал полякам такое коммунистическое правительство, с которым они могли солидаризироваться и которое позволяло им смотреть в будущее с некоторой надеждой. Его второе пришествие не убило коммунизм в Польше, а придало ему новые силы.
В Венгрии и Чехословакии репрессии ликвидировали всех деятелей гомулковского калибра. В противоположность полякам, которые, возможно, в первый раз за свою историю были готовы смириться с тем, что они имели, венгры, а позднее чехи вели себя точно так, как предсказал Даллес на случай, если в результате сталинских преследований будут отстранены все крупные либеральные вожди. Они попытались не только реорганизовать партию, но и создать совершенно новую. Когда они говорили, как это делали чехи, о «социализме с человеческим лицом», то имели в виду разрыв с Советским Союзом. Коммунистический мир, исключая так называемый коммунистический Китай, представляет систему правительств, тесное переплетение экономических, военных и политических сил, пришедших к власти в Восточной Европе после войны. Центром притяжения этих сил является и должен оставаться Советский Союз. Демократия западного типа в одной из стран блока разрушила бы единство.
Это, конечно, было то, к чему стремился Аллен Даллес. И он почти преуспел. Операция «Раскол» потерпела неудачу только потому, что русские были готовы использовать всю необходимую силу, чтобы удержать то, что они имели. Предвидел ли Даллес, что они способны на это, мы не знаем. Но в 1956 году в качестве директора ЦРУ он настаивал на вмешательстве Запада, чтобы закончить начатое им дело – освобождение порабощенных наций Восточной Европы.
Иностранные наемники из специальных подразделений, подготовленных ЦРУ, расквартированных в Западной Германии, были посланы в Венгрию для оказания помощи мятежникам. Радиостанция «Свободная Европа», в то время почти полностью контролируемая ЦРУ, подбадривала венгерских мятежников и призывала их держаться, так как помощь вот-вот прибудет: в качестве врага назывались не русские, а коммунизм. 31 октября радио «Свободная Европа» передало: «Министерство обороны и министерство внутренних дел все еще в руках коммунистов. Не допустите, чтобы это продолжалось. Борцы за свободу, не вешайте своего оружия на стену!» Радио передавало инструкции, как делать бутылки с зажигательной смесью, и подогревало настроение восставших. Венгры всему этому верили, не понимая, что радиостанция «Свободная Европа» говорит от себя и ЦРУ, и ни от кого больше.
Потому что фактическое положение вещей состояло в том, что какой бы героической ни выглядела их борьба, ни один здравомыслящий западный лидер не мог пойти на оказание военной помощи ни венграм, ни чехам: это развязало бы третью мировую войну.
И все-таки будущее выглядит не таким уж темным. Коммунизм меняется. Притеснения все еще имеют место, только храбрецы осмеливаются выражать свое мнение, не все граждане имеют автоматическое право на справедливость. Но откровенное насилие над человеческим духом, характерное для сороковых и начала пятидесятых годов, отошло в прошлое. Теперь уже можно смотреть в будущее с некоторой долей оптимизма, потому что Иосиф Сталин, и операция «Раскол», и дух, двигавший ими, мертвы и похоронены. Конечно, в Советском Союзе все еще проводятся репрессии, но тотальная преступная жестокость сталинской эры прошла. Будем надеяться, что навсегда.
Аллен Даллес вызвал к жизни ситуацию, с которой могли справиться лишь русские танки. Если это можно рассматривать как успех, то Аллен Даллес действительно достиг его. Но если использование танков продемонстрировало превращение политики из искусства служения народу в фактор, которому должен служить народ, операция «Раскол» должна кануть в историю как вредоносное явление, полностью разрушившее политическую целостность нашего послевоенного мира.
В этой книге речь идет только о Чехословакии, Венгрии, Польше и Болгарии. И даже по этим странам в ней упоминаются только самые сенсационные процессы. Однако и во всех остальных странах Восточной Европы происходили сотни процессов подобного рода, к которым имели непосредственное отношение Филды и на которых людей приговаривали к смертной казни или пожизненному заключению.
Когда была раскрыта правда, семьи погибших смогли несколько успокоить себя сознанием того, что их соотечественники больше официально
не считают их предателями, шпионами или саботажниками. Семьи оставшихся в живых смогли заняться склеиванием сохранившихся осколков и начать все снова.
Герман Филд с женой и Эрика Уоллах с мужем живут сегодня нормальной жизнью в США. Там же находится и Йозеф Святло. Ноэль Филд умер, а его жена Герта живет в Будапеште. Иосиф Сталин умер; Клемент Готвальд, простудившийся на похоронах Сталина, скончался через несколько дней. Трайчо Костов, Ласло Райк и Рудольф Сланский были реабилитированы, как и те, кто вместе с ними сидел на скамье подсудимых. Владислав Гомулка был смещен в 1970 году – его политические артерии с возрастом потеряли эластичность. Аллен Даллес ушел из ЦРУ в 1961 году после провала в заливе Кочинос и умер в 1969 году.
Все эти люди ушли в прошлое. Будущее принадлежит другим поколениям.
ПОСТСКРИПТУМ
При поверхностном рассмотрении операция, направленная к смещению со своих постов всех либерально настроенных коммунистических деятелей Восточной Европы с тем, чтобы подвести население к пониманию сущности коммунистического строя (воспитание – через страдание), может показаться достойной положительной оценки. Но даже если было бы желательно вмешаться во внутренние дела суверенного государства подобным образом, то такой сценарий, как операция «Раскол», не выдерживает даже слабой критики.