Операция «Сближение»
Шрифт:
Рядом ступала его жена, товарищ Вангелова, также дородная, с толстым слоем грима на широком лице.
– А у вас здесь с каждым разом все красивее, браво!
Обнялись, похлопывая друг друга по массивным плечам, почеломкались, в соответствии с принятым на их уровне обрядом, и расположились на террасе. Вангелов скинул свой летний полосатый пиджак, засучил рукава рубашки, взгромоздил руки на столик, отчего тот закачался.
– Гриша, дай-ка чего-нибудь холодненького, уж очень пить хочется.
Тина принесла гостю его любимую греческую анисовку со льдом. Вангелов сделал большой глоток, причмокнул, снова отпил.
– Знаете, за что я больше всего уважаю греков? Вот за этот напиток, – просопел Вангелов. – В других делах они не больно, но вот с этим питием – точно в десятку…
– У
– Да не только, – вступила в разговор Вангелова, учительница литературы в гимназии. – И курорты у них есть, и товары.
Вангелов одарил жену тяжелым взглядом.
– А у нас, Цветана, что, разве нет курортов и товаров?
– Да есть, конечно…
– Не люблю, когда бьют поклоны чужим богам, это раз. Во-вторых…
– Мы не спорим, Стефан, – перебила его Тина, почувствовав неодобрительный взгляд Григора.
– Эх Тина, мы не спорим, не спорим, ан глядь – оказываемся по разные стороны плетня… Что хорошего у греков? Лани недавно ездил к ним, и честно сказать, с каждым годом у них все хуже: безработица, инфляция, американское влияние, всякие там штучки-дрючки – в поденщиков превращаются. Верно ведь говорю, а Гриша?
Арнаудов согласно кивнул, изображая на лице умудренность историческим опытом.
– Да, чтобы не забыть – с тем товарищем, землячком, все утряслось?
– Получил место замначальника конторы, – доложил Арнаудов. – Насчет прописки еще требуется помощь.
– Покумекаем, – сказал Вангелов. – Но не будем своей поспешностью ставить товарищей из Совета в неудобное положение.
Наступила пауза, и хозяйка поинтересовалась, как идет перестройка дачи. Несмотря на то, что вопрос был предварительно обдуман, разговор принял лавинообразную форму. У Вангеловых была старая дача у подножья горы, купленная в свое время у наследников скончавшегося художника. Тогда Вангелов был еще средней фигурой в министерстве – всего несколько лет прошло после его приезда из небольшого городка, расположенного неподалеку от столицы, и, по его выражению, он еще не внедрился в основы. К тому же надо было решать и квартирный вопрос – дети росли, дочка скоропалительно вышла замуж, появился ранний внук, разевавший рот в ожидании молока и перспективы. Вангелов впрягся в строительство трех квартир – двух в Лозенце и одной в восточном районе столицы, нелегкое это было дело. Но упорство и комбинативный ум постепенно сделали свое дело: безразмерные квартиры были воздвигнуты и обзаведены, долги отданы, и пробил час дачи… Ты, Гриша, ухитрился обойтись одним ребенком, может, поздно, а может, и вовремя, не без зависти говаривал Вангелов, а мы с Цветаной наштамповали детишек, теперь подавай им квартиры. Да ничего, лишь бы были живы и здоровы…
Демографическое преимущество Арнаудовых, которые рано построили и обставили и жилье, и дачу, переживалось Вангеловым неожиданно остро: в душе он сознавал непоколебимое чувство собственного превосходства над Григором, да и не только над ним, он считал себя птицей высокого полета, прирожденным руководителем высокого ранга, наивысшего. А его недооценивали, это факт. Но это стало заметно лишь в последние годы, когда он упорно оттачивал и шлифовал свои способности, набирался передового опыта, чтобы нанести решающий удар. Именно тогда заговорили о новых системах и механизмах, технологиях и структурах, вошли в моду иностранные слова и словечки, смысл которых он улавливал довольно смутно. Неведомо откуда вылез на белый свет молодой и бойкий народец, пацаны с учеными титулами и званьицами, с фирменными ярлыками на одежде и заковыристыми терминами, языкастые и фасонистые. Они выступали с секретными лекциями – уж этого Вангелов совсем не выносил: импортные цацки и секретность, вы уж простите! – с диаграммами и фильмами, представляли руководству доклады и схемы, привезенные с разных симпозиумов и конгрессов, как там было… кон… контент-анализы – раньше сдохнешь, чем выговоришь, как балакают в народе.
И Вангелов кожей почувствовал – а она была у него по-женски гладкой и белой – что ему остается в лучшем случае второй эшелон, а там глядишь – и третий. Как бы то ни было, влез он сперва во второй
Пришлось смириться и закрепиться, требовалось работать да еще строить глазки некоторым ученым ребяткам – деваться было некуда. Но в глубине души он считал, что такое положение временно, воспринимал его как моду, которая как пришла, так и уйдет в один день, ясный и решающий, полагал, что все вернется на круги своя, к тем проверенным методам, нашим, отечественным, надежным, тем, которыми он в совершенстве владел и которые сами возвестят: хотим товарища Вангелова! А до тех пор – терпение, пахота и заботы о челяди и даче…
Но дача перестраивалась медленно, это же не строители, а разбойники с большой дороги: притарабанили подъемник – нет кирпича, подвезли кирпич – самосвал сгрузил известковый раствор куда-то налево, ищи-свищи. Заново привезли раствор, да кто-то умыкнул подъемник – мол, нечего ему простаивать – и так далее, и так далее. А тут еще и архитектор, вроде бы солидный мужик, с того ни с сего черкнет что-то новое в проекте – вот так, товарищ Вангелов, я полагаю, будет изящнее – подохнуть можно, опалубка уже готова, что ж, прикажете разбирать половину по его прихоти? Вот так и приходится пахать через пень колоду, а сроки горят…
Дальше взяла слово Цветана и популярно объяснила, как им пришлось часть пожиток свалить в подвал, а часть подбросить соседям, посуду и всякую мелочь забрали домой, пока не был окончен верхний этаж, – дело это оказалось непростое, новые колонны, стены, опоры и балконы, целый этаж да еще мансарда, наверху ванная и туалет, внизу ванная и туалет, новая столовая, два камина – один в гостиной, другой снаружи, в летней кухне… Очаг? – спросила Тина. Как тебе сказать, Тина, не совсем очаг, такое хитрое сооружение, из одного журнала выкопали, там и печка и маленькая духовка…
Отлично готовить каварму или гювеч [19] , дополнил Вангелов, или, скажем, тыкву, фаршированного ягненка, а на решетке – шикарные шашлыки, ну и снизу можно печь перцы, баклажаны… – Вангелов все время склонялся над заставленным разнообразными яствами столом в предвкушении сытного ужина. – В общем, это комбинация очага, печи и камина радует глаз, будет приятно по вечерам собираться у нас, по-простому, по-народному… И хорошо смотрится, вставила Цветана, есть в ней что-то родное, родопское… Ничего родопского в ней нет, Цеце, зачем сочинять!.. Может, нет, а может, есть, огрызнулась Цветана, вот изгиб трубы или сама труба… Труба как труба, ничего в ней нет родопского!.. Стефан, позволь мне в этих вещах разбираться чуток получше тебя. Эта труба в родопском стиле! Ведь я же разговаривала с архитектором!
19
Каварма и гювеч – национальные блюда из мяса и овощей.
Арнаудовы слушали смущенно, но внимательно.
– А архитектор-то с севера, какие тебе Родопы?! – закипел внутри Вангелов, который не мог терпеть, когда кто-либо шел ему наперекор. – Видишь крышу? Вот в ней что-то есть родопское…
– Как раз в ней ничего и нет! – не поддавалась ему жена, словно она находилась на педсовете. – Крыша тетевенская [20] , только вот с закругленными краями…
Пора было Арнаудову вмешаться в спор. Он поднял тост за обновленную дачу и между прочим заметил, что деревянные ставни – не лучший вариант для первого этажа. У них уже второй раз воры пытаются пробраться в дом именно через эти окна… Как так? Разве они не запираются изнутри? – поинтересовался Вангелов… Стефан, да их распилить – раз плюнуть, любая несчастная пила их возьмет…
20
Тетевен – город в Западной Болгарии.