Операция «Тень»
Шрифт:
— Он завтра же получит от мистера Харвуда подтверждение приказа и заберет у нас бумаги, — рассудительно заметил «Истомин».
— Пожалуй, ты прав, — с досадой согласился Грин, — Хорошо, завтра, ровно в полдень, я буду ждать его на
Грин ушел не прощаясь, злой.
Посланец Аллена Харвуда оказался сравнительно молодым еще человеком. Высокий, мускулистый, с широким размахом плеч, он шел гордо, даже как-то вызывающе подняв русоволосую голову. Грин стоял, прислонившись к дереву, и следил за ним. Гость поднялся на веранду и вслед за таким же молодым и сильным Степаном Истоминым прошел в комнаты.
Грин постоял еще некоторое время, притаившись за деревом, потом подошел к сараю — в щель была видна «Волга» Джима, очевидно, и сам он где-то неподалеку… Разведчик осторожно выглянул за калитку — на дороге пустынно и безлюдно. Густые кроны берез и кленов нависали над высоким забором, начисто отгородившим дачу от улицы. Грин вернулся на свой наблюдательный пост, выждал еще немного, затем быстро проскользнул в дом.
Грина одолевала злоба: этот субъект пожаловал сюда для того, чтобы воспользоваться плодами его опасного труда! Ну нет!
Он
— Ну, здравствуйте, Грин, — сказал гость по-английски и протянул ему руку. — Почему вы не желаете вручить мне материалы по «Шедоу»?
— Потому что операция еще не завершена, — недружелюбно ответил разведчик.
— Ошибаетесь, Грин, операция окончена, — весело произнес гость по-русски.
— Кто вы? — отшатнулся Грин, пытаясь высвободить руку, стиснутую железными пальцами пришельца.
— Майор государственной безопасности Русаков, — представился гость.
В то же мгновенье левую руку Грина крепко схватил капитан Пчелин. Грин рванулся к окну, ударом ноги вышиб раму и грудью повалился на усыпанный стеклом подоконник. Отчаяние придало ему силы, он все еще надеялся вырваться, уйти, пытался губами достать до ампулы, зашитой в угол воротника. В борьбе Грин не заметил, как в комнате появились люди. Подошел полковник Соколов, строго сказал:
— Вы арестованы, Грин. Сопротивление бесполезно.
Грин понял, что проиграл, и, тяжело дыша, опустился на подставленный ему стул. Вокруг стояли чекисты, молчаливые, суровые.