Операция «Тень»
Шрифт:
— Предотвратить? Но как? — почти вскрикнул Лунг. — Информировать общественность? Но у него тут много единомышленников. Мы можем прийти с нашей информацией к ним, и тогда…
— Да, гауптман, вы правы, такая опасность имеется. Есть только один путь, и вы знаете, что именно я имею в виду, — сурово произнес Шулленбург. — Надо предупредить наших братьев на Востоке. И это должны сделать вы, гауптман Лунг. Не так ли?
— Да… Но вы все-таки приняли от Штрадера назначение на пост командующего армиями вторжения!
— Только для того, чтобы на этот пост не был определен какой-нибудь верный Штрадеру гитлеровец, — резко возразил Шулленбург. —
— Так точно, экселенц.
— Тогда поспешим, Вилли, нам надо успеть многое сделать. Очень хорошо, что в этот страшный час возле меня нет негодяя Шванке, он мог бы помешать нам.
— Вы забыли, экселенц, — «оберст Дитц» сейчас занимается Ирмой Эрлер, вашей Лоттой… Я слышал, как он вчера со смехом докладывал Штрадеру о вашей роковой любви к женщине, имя которой вы по оплошности не спросили у нее тогда, в «Великой Шарлотте».
— Я не забыл о ней…
Глава одиннадцатая
Бавария. Крутые горы, поросшие густыми лесами. С автострад то и дело отходят в стороны дорожки и тропинки, — там, скрытые от посторонних взоров, расположены «специальные» объекты, среди которых немало шпионских гнезд федеральной разведки. Тихо. Безлюдно.
Ирма Эрлер часто подходила к окну, но за ним, в двух шагах, за кустарником виднелась колючая проволока.
Женщина не строила иллюзий: ее заманили в Западный Берлин и затем доставили сюда, в эту глушь, конечно же не для того, чтобы потом с извинениями отпустить, — очевидно, они полагают, что она в курсе атомных секретов. У Ирмы Эрлер жизнь всегда была сложной и опасной, и она давно научилась с мужеством смотреть в глаза любой опасности. Было до слез, до боли в сердце жаль старушку-мать: как-то она там в госпитале, достали ли для нее необходимое лекарство?
Оскара Шванке она знала с детства, он тоже был родом из Геттингена. Еще юношей Шванке вступил в нацистскую партию Гитлера. Учился на медицинском факультете, но и занятия наукой и работу врача променял на мундир эсэсовца, пробрался в окружение Гиммлера, сделал карьеру, некоторое время возглавлял «специальный отдел» СС. Дело в том, что Гитлер отдал сверхсекретный приказ, по которому в Германии было уничтожено около трехсот тысяч немцев обоего пола и всех возрастов: больных туберкулезом, инвалидов, душевнобольных или просто взятых на заметку гитлеровскими функционерами. В ряде городков Германии под видом больниц и попечительских заведений были оборудованы пункты, в которые доставлялись транспорты с такими немцами со всех концов страны, — там их травили газом и сжигали в крематориях. Смрадный дым стлался по гитлеровскому фатерланду: нацисты уничтожали «бесполезных едоков»! Руководящая роль Шванке в гнусном преступлении «фюреров» Третьего рейха стала известна Ирме Эрлер тогда же. Когда начался «Восточный поход», после того, как Гитлер вероломно вторгся со своими бандами на советскую землю, Шванке без устали инспектировал концлагеря, вводил в них все большую рационализацию в дело уничтожения людей. Убийство всю жизнь было его профессией. И вот именно в руки Шванке она попала!
Шванке приставил караулить ее одного из тех подонков, которых хорошо знал еще по их прежней «работе» в лагерях уничтожения.
В полдень появился Шванке.
Эрлер резко сказала:
— Я требую немедленно освободить меня. Неужели вы привезли меня сюда для того, чтобы запугивать, шантажировать? У вас ничего не выйдет, Шванке.
Тот смотрел на нее мертвенным взглядом глубоко запавших в орбиты глаз.
— Не храбритесь, скоро за вас примутся, и тогда вам придется заговорить. Вы, конечно, понимаете, о чем вас будут спрашивать? О вашей научной осведомленности и так далее… Но лично меня вы, фрау Эрлер, интересуете несколько с иной стороны. — Он помолчал. — Мне удалось проникнуть в вашу сердечную тайну. Вам так и не довелось увидеться с возлюбленным после встреч в «Великой Шарлотте», и вас безусловно интересует, кто он, тот, кого вы не перестаете любить и по сей день, не так ли? — Ирма молчала. — Сейчас я назову вам его имя. — Он неожиданно рассмеялся: — Не беспокойтесь, я не поставлю никаких предварительных условий, просто окажу вам услугу. Так вот — его имя граф Рихард фон Шулленбург.
— Я знала это, — вырвалось у Ирмы.
— Да? — искренне удивился Шванке. — Открою вам еще одну тайну: все это время он не переставал любить вас, свою Лотту.
— Зачем вы рассказываете мне об этом?
Шванке усмехнулся:
— Генерал-полковник фон Шулленбург в личных делах оказался недалеким: ему и в голову не пришло, что хозяин гостиницы не собирался осчастливить его просто так, за здорово живешь! Однако как только я принялся за старого плута — он все выложил, и вот я нашел вас, фрау Эрлер. Ваш возлюбленный, отец вашего Ганса, получил важное назначение, и мы отнюдь не уверены в том, что он выполнит порученное ему дело без колебаний. А когда им овладеют сентиментальные чувства, а они ему, к сожалению, свойственны, вы это знаете по истории в «Великой Шарлотте», тогда вы нам поможете, не правда ли?
Шванке откровенно издевался. Она поняла: ее намерены некоторое время держать на положении заложницы. Сейчас она поняла больше — в живых ее не оставят.
— Негодяй, так вот зачем вы заманили меня сюда!
Эрлер в бешенстве бросилась на него, но он сжал ее руки железной хваткой, и в ту же минуту рядом с ним появился мрачный, подвыпивший Густав. Вдвоем они втащили и бросили ее в отведенную ей камеру.
Настала ночь. Густав сидел у самого ее порога и без конца повторял свою обычную после шнапса фразу: «Признаю, что я своими руками убил шестьсот тридцать пять русских…» Ирма чувствовала, что еще немного — и она сойдет с ума.
Среди ночи поблизости послышался шум моторов. Автомобили остановились у ворот. Послышался резкий звонок. Густав поспешил к воротам, но его опередил Шванке, в пижаме, с пистолетом в руке, — по его приказанию ворота оставались наглухо запертыми. Из караульного помещения подоспел офицер с несколькими солдатами.
— Чего вы испугались, оберст Дитц? — послышался голос Вилли Лунга. — Я к вам с поручением от министра обороны. Откройте.
По знаку Шванке-Дитца ворота приоткрылись — за ними виднелся по меньшей мере взвод солдат, вооруженных автоматами. В сопровождении солдат, среди которых Шванке с удивлением заметил одетого в штатское Германа Гросса, Вилли Лунг вошел во двор.