Операция «У Лукоморья…»

– Что делать будем?

– Хрен его знает. Сам себя мужик под статью подводит.

Содержимое вещмешка впечатляло: гранаты, наркота, запечатанная в прозрачные целлофановые пакеты, и даже две пластиковые мины. Отдельно у стены стояли три фляги чистейшего медицинского спирта, выдернутые наивным хозяином из подполья. Илья был растерян не меньше своего зама. Он смотрел на добродушного гиганта, хлопотавшего у очага, на неподвижные тела бандитов, грудой лежавшие в углу заимки, и с трудом удерживался, чтобы не сплюнуть с

– Может, на них запишем? – кивнул в сторону измордованных отморозков Кожевников.

– На них только списать можно,– выразительно чиркнул себе ребром ладони по горлу капитан,– а записать… потом забодаешься отписываться. Запаковать,– коротко скомандовал он.

Бойцы группы захвата действовали быстро и слаженно. Наручники защелкнулись на запястьях полуживых бандитов.

– Добро ваше в целости и сохранности, воевода,– басил меж тем гигант.– Четвертый год берегу. Даже медовухи этой дивной не коснулся. Все хозяев ждал.

– Молодец, Иван! – с самым серьезным видом кивнул Кожевников.

– Мне б твою силу воли,– поддакнул Илья, лихорадочно соображая, что же делать с этим детинушкой, вбившим себе в голову, что бойцы рамодановского спецназа и есть истинные хозяева заимки. Парень, похоже, не в себе. Сдвиг по фазе явный. Языком говорит каким-то былинным, и одежда под стать: рубаха до колен, кушаком подпоясанная, портки сукна доброго, хоть в некоторых местах и потертые. На ногах сапоги, уж точно не кирзовые, размера этак пятидесятого. А уж ножны на боку такими брюликами отделаны, что, не будь это стразы (а другого варианта Илья просто не допускал),– до конца жизни можно не работать. И внукам и правнукам хватило бы.

– Может, он с Лукоморья? – вклинился в мысли капитана Степан.

– Нет,– решительно отмел проводник. Афанасий Никодимович поскреб свою жиденькую бороденку.– Я там всех знаю. Да и поселок-то – одно название. Раньше в нем промысловики тусовались, а сейчас редко кто захаживает.

– Далеко до него? – полюбопытствовал Илья.

– Верст двадцать, ежели напрямки.

– А может, из скита какого сбежал? – высказал предположение Олежка Молотков.– Я вот читал, целые деревни в тайге находят. Живут себе, в ус не дуют.

– Если и сбежал, то скорее из дурдома,– буркнул Кожевников.– Придется его с собой брать. Пусть специалисты разбираются.

– Очень мило! – разозлился Илья.– Иван за нас, почитай, всю работу сделал, а мы на него в благодарность это дерьмо навесим? Затаривай назад!

Трофеи затолкали обратно в мешок и поставили рядом с флягами.

– Да вы садитесь, не в гостях, чай. Небось притомились с дороги? В ногах правды нет,– радушно предложил богатырь, мерно вращая вертел с нанизанным на него кабаном. Капли жира падали на угли и с шипением вспыхивали, отчего огонь начинал полыхать еще ярче.– Скоро трапеза поспеет. Грейтесь пока.

Бойцы скинули мокрую одежду и расположились вокруг очага. За порогом монотонно стучал дождь.

– А ведь нам здесь еще не один день загорать,– неожиданно подал голос Николай.

– Как минимум трое суток поливать будет,– подтвердил Кожевников.– На вертушку пока можно не рассчитывать.

Все задумчиво посмотрели на фляги.

– Даже не заикайтесь,– пресек возможные поползновения Илья,– вот операцию закончим…

– Да вообще-то закончили уже,– не удержался Молотков,– спасибо Ване…

– Нет, ну действительно, поручик…

– Товарищ старший лей…

– Да какой старший? Капитан!

– О! И звездочки заодно обмоем!

Илья заерзал на скамье. В роли командира он чувствовал себя не очень уютно. Это была первая операция, проводимая под его чутким руководством, в новой должности и в новом звании. Сам он небезосновательно считал свое назначение чистейшей воды недоразумением. Того же мнения придерживалась добрая половина управления, ибо сослуживцы знали Иванова Илью Алексеевича как человека весьма несерьезного, любителя в перерывах между заданиями душевно выпить, закусить и поволочиться за юбкой. За глаза, а порой и в глаза его иначе как поручик Ржевский никто и не называл. На решение, скорее всего, повлияли великолепные бойцовские качества кандидата, умение, молниеносно сориентировавшись, найти выход из любой самой сложной ситуации и невероятное, прямо-таки фантастическое, везение. Вот и сейчас им повезло. Преследование остатков разгромленной банды Бекаса завершилось без единого выстрела. Все бы хорошо, но вот Иван с этим чертовым складом оружия…

«Доложить все как есть,– мучительно размышлял Илья,– затаскают парня. Хороша благодарность за оказанную услугу… А тут еще эти поросята с обмывкой…» Капитан покосился на фляги, задумчиво посмотрел на Ивана, на повязанных бандитов и, почесав затылок, вопросил свой внутренний голос. «Звоночек», честно предупреждавший об опасности и не раз спасавший ему жизнь, молчал. Капитану Иванову для душевного спокойствия этого было мало. Поручику Ржевскому – выше крыши. Внутренняя борьба длилась недолго и закончилась блистательной победой Ржевского.

– Ладно,– махнул рукой Илья.– Серьезные дела решать будем опосля, а пока разрешаю слегка расслабиться.

– Вот это дело! – радостно загомонила группа захвата.

– За три дня тут с тоски сдохнуть можно, а теперь живем!

– «Слегка» я сказал! – повысил голос капитан.

– Кто спорит? – Олежка Молотков, самый юный боец группы, азартно потер руки.– Сейчас мы…

– Мы, но не ты. Охранять будешь,– расстроил его Илья,– береженого бог бережет.

– Ну вот! Опять дискриминация… Товарищ капитан, по-моему, во вверенном вам подразделении запахло дедовщиной.

– Топай, топай,– ласково помахал ему рукой Илья.

Олежка тяжело вздохнул, подхватил автомат и пристроился с краю стола поближе к арестантам.

– Готово,– удовлетворенно прогудел Иван, потыкав огромным тесаком, чем-то напоминающим мачете, тушу. Сунув его в ножны, он легко, не напрягаясь, как шашлык на шампуре, перенес кабана на стол.

– Разливай! – скомандовал Илья.

Застучали походные кружки. Степан расплескал по ним хмельное.

– Ну, твое здоровье, богатырь!