Операция «Венера» (Торговцы космосом)
Шрифт:
Алкоголь не мог заглушить аромата духов, исходящих от него. Menage a Deux, духи, которые я сам создал для Кэти, только для нее одной, когда мы были в Париже. Духи, которые она так любила и которыми порой даже злоупотребляла! Я почти слышал ее слова: „Ничего не могу поделать, милый. Запах их куда приятней, чем запах формалина, преследующий меня после работы в госпитале“.
– Извини, Джек, - сказал я спокойно.
– Не знал, что у тебя свидание. Дела подождут. Иди, развлекайся.
Он криво усмехнулся и вышел, покачиваясь на коротких ножках.
Я тут же схватил телефонную трубку и соединился с Отделом торгового шпионажа.
– Немедленно установите наблюдение за Джеком О'Ши. Он должен выйти сейчас из здания агентства. Следите за каждым, с кем он встретится. Днем и ночью. Если не ударите в грязь лицом, получите повышение в должности и премию. Если же я узнаю, что вы недобросовестны, пощады не ждите.
17
Я стал таким раздражительным, что люди боялись попадаться мне на глаза, но ничего не мог с собой поделать. И жил только одним: ежедневными донесениями о том, что делает Джек О'Ши. Все остальное не интересовало и даже раздражало меня.
Спустя неделю более двадцати сыщиков вели одновременное наблюдение за Джеком и всеми, с кем он общался. Среди них были официанты, его антрепренер, девушки, старый друг летчик-испытатель, полицейский, с которым Джек однажды вечером затеял ссору в пьяном виде - а может, он и не был пьян и эта ссора - просто для отвода глаз?
– и другие малоинтересные лица.
Но вот однажды вечером к очередным донесениям прибавилось еще одно: потребитель - женщина лет тридцати, роста среднего, худощавая, волосы рыжие, цвет глаз не удалось разглядеть, одета скромно, вошла в ресторан (указывается название дешевого ресторана), прождав четырнадцать минут у входа. Сразу же направилась к освободившемуся столику, который обслуживала новая официантка. Заказала рубленое мясо, почти не притронулась к еде, перекинулась с официанткой несколькими словами. Возможен обмен записками, но заметить не удалось из-за дальности расстояния. За официанткой установлено наблюдение.
Лет тридцати, среднего роста, худощавая. Вполне возможно, что это Кэти. Я позвонил и распорядился:
– Наблюдайте за ней. Немедленно сообщайте мне обо всем, что узнаете. Попробуйте расспросить о ней в ресторане.
Работник отдела начал смущенно объяснять, что обычно не в их правилах расспрашивать, но если я настаиваю, они так и сделают.
– Ладно, - согласился я.
– Поступайте, как найдете нужным.
– Минутку, мистер Кортней. Наша девушка-агент докладывает: интересующая вас особа живет в домах Таунтона и только что направилась туда. Ступеньки семнадцать и восемнадцать на тридцать пятом этаже.
– А кто обычно живет на тридцать пятом?
– Семейные.
– Она, значит, тоже?… - спросил я упавшим голосом.
– Она пока одна, мистер Кортней. Наша девушка сделала вид, что ищет свободное место. Ей ответили, что дама на семнадцатой ступеньке сняла восемнадцатую для мужа, который должен приехать. Он где-то в другом штате на летних работах.
– Когда прекращается доступ на лестницу у Таунтона?
– В 22:00, мистер Кортней.
Я взглянул на часы.
– Прекратите следить за ней. На сегодня хватит.
Я поднялся и сказал своей охране:
– Сегодня выйду без вас, джентльмены. Ждите меня здесь. Лейтенант, не дадите ли мне ваш револьвер?
– Конечно, мистер Кортней.
– Я проверил револьвер.
Только я вышел из вестибюля агентства, как от ближайшей стены отделился мрачного вида молодой человек. Я заставил его плестись за собой по темной, узкой, как щель, пустынной улице, зажатой между огромными домами. В застоявшемся воздухе тяжело висел туман, смешанный с дымом. У меня были пылеуловители, а у него, видимо, нет, и я слышал его тяжелое дыхание, хоть он держался от меня на почтительном расстоянии.
Изредка проезжали закрытые веломобили; усталые водители тяжело нажимали на педали.
Не оглядываясь, я завернул за угол и прижался к стене. Шпик, не заметив меня, прошел мимо и остановился, растерянно вглядываясь в темноту.
Я оглушил его ударом револьвера по голове. Возможно, это был кто-нибудь из моих людей, но я вовсе не хотел, чтобы выслеживали меня самого.
В 21:59 я был у входа в жилой сектор корпусов Таунтона и не успел войти, как по сигналу часов автоматически захлопнулась входная дверь. Возле лестницы был маленький платный лифт. Опустив в кассу двадцать пять центов, я нажал кнопку тридцать пятого этажа. Пока лифт, поскрипывая, поднимался, я знакомился с правилами: „Ночные жильцы сами отвечают за порядок в помещении. Администрация не несет никакой ответственности за пропажу вещей, драки или насилие. Ночные жильцы должны своевременно заканчивать свой туалет, так как в 22:10 поднимаются перегородки между ступенями. Ежедневно плата вносится вперед в специальный автомат. Администрация сохраняет за собой право отказывать в ночлеге клиентам фирмы „Старзелиус“.
На тридцать пятом этаже дверь лифта открылась. У меня было такое чувство, будто передо мной сыр, кишащий червями. На лестнице, скорчившись в неудобных позах, копошились мужчины и женщины, безуспешно пытаясь устроиться поудобней, пока не поднялись решетки. Я посмотрел на часы - 22:08.
Осторожно и очень медленно пробирался я в полумраке, перешагивая через лежащие тела, извиняясь направо и налево, и… считал. На семнадцатой ступеньке я остановился и посмотрел на часы: было 22:10.
В ту же минуту со скрежетом поднялись перегородки, отделившие семнадцатую и восемнадцатую ступеньки от остальных… и мы остались вдвоем.
Она вскочила, разгневанная и испуганная, сжимая в руке крохотный револьвер.
– Кэти!!
Револьвер выпал у нее из рук.
– Митч, вот глупый!
– Голос ее прозвучал приглушенно и испуганно.
– Что ты здесь делаешь? Они не забыли о тебе, они все еще ищут тебя, чтобы убить…
– Я знаю, Кэти, и лезу на рожон. Сую голову в пасть льва, только бы доказать тебе, что права была ты, а я ошибался.
– Как ты нашел меня?
– настороженно спросила она.
– По запаху твоих духов. Ими пахло от Джека О'Ши.
Она окинула взглядом тесную клетку, в которой мы очутились, и тихонько засмеялась.
– Вполне возможно.
– Кэти, я больше не собираюсь преследовать тебя своей любовью. Я пришел только затем, чтобы сказать - я вместе с тобой. Говори, чего ты хочешь?
Она пристально посмотрела мне в глаза:
– Венеру.
– Она твоя.
– Митч, если ты лжешь, если обманываешь…
– Ты сможешь проверить это завтра, если нам удастся выбраться отсюда живыми. А пока нет смысла говорить об этом. Не так ли? Все равно мы здесь заперты на всю ночь.