Операция «Юродивый»
Шрифт:
– Есть! Разрешите выполнять?
– Да погоди ты… Ишь, какой горячий! По управлению следует распустить слух, что мальчика возили на обследование в Москву, однако ничего необычного в его развитии врачи не обнаружили. Понял?
– Так точно!
– Но, вернувшись в Весьегонск, он будет по-прежнему выдавать какие-то предсказания о судьбе нашей великой Родины – их вы будете придумывать сами…
– Есть!
– Больше никого к «пророку» не подпускайте. А там – посмотрим…
В начале 1938 года земляку Вялова – уроженцу Твери капитану государственной
И ветеран наконец ушел в долгожданную отставку. Поселившись на даче в Подмосковье, ухаживал за садом, в сезон растил лук, огурцы, капусту…
Он никогда не был женат. При царизме не успел – воевал сначала в Корее, затем – в Первую мировую – в Малороссии и Польше. Во время Брусиловского прорыва угодил в так называемую Стоходскую мясорубку [4] , был тяжело ранен.
4
Стоход – река на Волыни, за которую во время Брусиловского прорыва велись самые кровопролитные бои.
А когда выписался из госпиталя – очутился в другой стране, где вовсю бушевали революционные вихри. И понеслось! Революция, Гражданская, которую он провел в РККА, затем ВЧК – ОГПУ – НКВД. Одним словом, не жизнь – сплошная бойня!
Но и на пенсии ему не дают покоя. Не зря говорят, что чекистов бывших не бывает!
Каждый день приходят наследники боевой славы, справляются, интересуются, перенимают опыт. Недаром в своё время Игоря Семеновича дважды наградили знаком «Почётный работник ВЧК-ГПУ».
А сегодня его вызвал сам товарищ Ежов.
И предложил – нет – приказал сыграть роль деда какого-то непутёвого мальчишки. Деваться некуда, надо соглашаться. Впрочем, он и не собирался отказываться.
Просто поломался немного, чтобы набить себе цену. Пожить неопределенное время на берегу красавицы Волги за казённый счет – что может быть лучше в его положении?
Так холостой и бездетный Савченко стал дедом.
Роль Ванечки отвели одноименному детдомовцу. Немому. На всякий случай, чтобы не сболтнул лишнего.
Вялов сопроводил лже-Парфёновых до дома, в котором им теперь предстояло жить и выполнять секретное задание, а сам, не медля, вернулся в Калинин. До конца отпуска оставалась ещё целая неделя. Но стажёр Горшков, поймавший его вечером у дома любимой Катюши, передал настойчивую просьбу руководства: к девяти утра явиться в кабинет Никонова.
Пришлось повиноваться.
– Вызывали?
– Присядьте, товарищ лейтенант.
– Спасибо, я постою!
– Что это за кашу вы заварили?
– Какую кашу, Андрей Николаевич?
– Манную, мать твою ети! Что за фурор ты устроил на вокзале?
– Провожал племянника в Москву. А его выкрали уголовники. Я просто обязан был вмешаться!
– Племянника, говоришь?
– Так точно! Сына сестры Илюшу! – на ходу стал импровизировать Павел. Пока будут рассматривать эту версию, он успеет связаться с дядей или Ежовым. Неужели никто из них до сих пор не позвонил Никонову?
– Хорошо. Я проверю. Не дай бог, выяснится, что ты соврал… – пригрозил начальник. – Сгною!
В это время зазвонил прямой телефон.
Никонов схватил трубу и переменился в лице:
– Да! Слушаю! Так точно! Есть!
– Надеюсь, я свободен? – нагло поинтересовался Вялов, сразу догадавшийся, что звонил кто-то из его высоких покровителей.
– Да-да, Павел Агафонович. Простите, если что не так.
– Ничего. Бывает.
– И помните, впредь вы всегда можете рассчитывать на моё содействие.
– Спасибо, Андрей Николаевич…
С тех пор Вялов стал тайным агентом НКВД. В секретно-политическом отделе УГБ он только числился. Ни на смотрах, ни на собраниях, ни на политзанятиях коллеги его больше не видели. Курсировал по маршруту Калинин – Весьегонск и придумывал всё новые и новые предсказания Ванечки, которые сразу же отправлял в Москву. Почтой, телеграфом, телефоном. Пускай перехватывают – на это он и рассчитывает!
А после первого мая вообще перестал появляться в областном центре. Занял соседний с Парфёновыми дом и наслаждался жизнью. Ежедневно ходил на рыбалку, солил вместе с Савченко рыбу, смолил лодку, плёл сети. Красота!
Только женской ласки и не хватает.
Ничего. Скоро лето. Приедет Катюша – тогда и оторвёмся на полную катушку…
Одно не давало ему покоя – предыдущее нападение на Ваню. Кто его затеял, с какой целью?
Чтобы выяснить это, старший лейтенант несколько раз ездил в Рыбинск, где отбывали наказание Чалый и его подельник – Фёдор Сизов. Ничего нового они не сообщили. Какой-то, со слов Чахлика, прибалтиец, обещал много денег за похищение Ванечки и даже заплатил аванс. Но сделка сорвалась. Из-за бдительности самого Вялова. Где искать щедрого заказчика, бандиты не ведают. В тот день он ждал их в определенное время возле продуктового магазина… «Покажете фото – мы его непременно опознаем», – предложил Сизов. Вот только где это фото раздобыть?
15 июня в Весьегонск прибыла Катюша. Ошалевший от радости Пашка полдня катал её на лодке по Мологе и Волге. А вечером устроил задушевную беседу, плавно переходящую в допрос, санкционированный сверху.
– Сколько немцев сейчас проходят обучение в твоём училище?
– Пятнадцать, милый…
– Прошу, не называй меня так! – поморщился старший лейтенант, презиравший, как он говорил, «всякие нежности».
– А как? Павел Агафонович?
– Просто Паша.
– Хорошо, милый!
– Опять двадцать пять… Этот Отто, с которым встречался Дейч, сейчас в Твери, тьфу ты, в Калинине?
– Нет. Каникулы. Студенты разъехались по домам.
– Значит, Отто в Германии?
– По всей видимости.
– И когда он уехал?
– Вчера… Нет, позавчера.
– У тебя есть его фото?
– Нет. Нам запрещено снимать иностранцев.
– А если я разрешу?
– У меня нет фотоаппарата.
– Я подарю.
– Тогда другое дело.
– Скажи, хотя бы, как он выглядит?