Операцию «Шторм» начать раньше…(1992)
Шрифт:
День – каких тысячи.
Но не говорите, что вас посетили сегодня спокойствие и удача, пока не закончите последний намаз и не приготовитесь ко сну.
Мохаммад Дауд, президент Афганистана, назначил заседание кабинета министров на 9 часов утра. Вопрос выносился срочный и достаточно неприятный – вынесение смертного приговора Тараки, Бабраку и их сподвижникам по партии. По крайней мере смерти партийцам требовали большинство министров, этого же, как понимал Дауд, желали бы и на Западе. Вот так всегда: кто-то чего-то желает, а ведь все запишется на его имя, он останется крайним в этой истории. А этого-то как раз и не очень-то хотелось.
Пять лет назад, в 1973 году, он сумел взять власть без единого выстрела, без единой капли крови.
Однако истину, что взять власть гораздо легче, чем потом удержать ее, Мохаммад Дауд всецело испытал на себе. Только за первый год правления три заговора против него. Ясно, что на этом бы не успокоились, если бы не полетели головы заговорщиков. После казней в стране стало поспокойнее, но год назад всплыла на горизонте объединившаяся Народно-демократическая партия Афганистана, всплыла совершенно неожиданно, потому что, по всем сведениям, раскол несколько лет назад в ней произошел такой сильный, что склеить две части одной пиалы, казалось, было уже невозможно. «Хальк» и «Парчам»5, Тараки и Бабрак – эти две группировки боролись с первого дня основания партии не с ним, а друг с другом, выбирая, какая форма борьбы за власть в Афганистане лучше. Главное, не нужно было их трогать в этой ситуации: при драке двух улыбается третий [5] .
5
Названия фракциям даны по названиям газет «Хальк» («Народ») и «Парчам» («Знамя»), выходящих в НДПА.
Впрочем, они и не могли, по идее, объединиться. Бабрак, возглавляющий «Парчам», делал ставку на интеллигенцию и парламентские методы борьбы, сам являясь какое-то время членом парламента. Тараки же уповал не беднейшие массы и нелегальную работу. Один – сын генерала, второй – скотовода. Разве можно соединить такое?
Но ведь объединились. И сведения о деятельности НДПА стали все чаще и чаще появляться в докладах министров. 1 мая прошлого года практически во всех городах прошли демонстрации. 7 ноября опять же НДПА устроила празднества в честь 60-летия революции в России. Да устроила так, что в провинции Балх вывесили красные флаги и портреты Ленина. Губернатора, конечно, сняли, но если и дальше дело пойдет таким образом, то кто-то тоже вытащит свой белый пистолет и направит на него, Дауда. И со стороны правительства уже откровенные намеки пошли – ни в коем случае не дать окрепнуть партии, нанести ей упреждающий удар, сбить революционный подъем.
– Удар нанести несложно, – размышлял Дауд, когда министр внутренних дел Нуристани начал говорить об этом в открытую. А уж если Нуристани советует, то и его западногерманские друзья, дружбу и связи с которыми министр не скрывает, придерживаются того же плана. – Знать бы только, что последует за этим ударом…
А контакты, в последнее время успешно налаживаемые с западными странами и США, терять не хотелось. Ради этого он пошел даже на свертывание некоторых соглашений с СССР: по вопросам подготовки специалистов, кое-что заморозили в военной области. И это не осталось незамеченным. Тут же последовали приглашения от ряда руководителей западных стран приехать с визитами, обещались теплые приемы.
И все-таки Мохаммад Дауд медлил с решением о судьбе партии, тянул, сам не зная чего. Может быть, в какой-то степени отдавал должное коммунистам, и в первую очередь коммунистам-военным, которые сами раскрывали практически все заговоры против него. Для них в этом была своя выгода: те, кто мечтали о захвате власти, не потерпели бы, как он, присутствия в стране коммунистов. Так что об особой любви речь здесь не идет, просто, спасая его, коммунисты спасали и себя. И все равно услуги помнились…
Надеялся на какое-нибудь
– Убит Мир Акбар Хайбар, член ЦК НДПА, – едва ли не в ту же минуту доложил Нуристани. – Парчамист, выступал за единство партии, – не забыл подчеркнуть главную опасность, исходившую от этого человека, министр внутренних дел.
– Мотивы убийства? – чувствуя, что он уже не контролирует некоторые события в стране, что его самого загоняют в угол, жестко спросил Дауд.
– Разберемся, – склонил голову, пряча выражение лица, Нуристани.
– Разберитесь, – не без угрозы потребовал Дауд.
Но удар уже был нанесен. Нанесен помимо воли президента. С одной стороны, это освобождало его от моральных и нравственных угрызений, но в то же время показывало, что уже не во всех случаях он хозяин положения…
А на следующее утро место, где был застрелен Хайбар, кабульцы усеяли цветами. По городу прокатились митинги, собрания, на которых, по данным полиции, собиралось до 20 тысяч человек. И всюду в первых рядах находились Тараки, Бабрак, Панджшери, Амин – руководство НДПА, которое ему уже и не советовали, а просто требовали убрать. Да, требовали, подсовывая сотни фотографий с обведенными в толпах их лицами: смотрите, вот ваши подопечные, вот так они благодарят вас за ваше терпение. К тому же и Элиот, попросивший принять его в связи с окончанием работы в Кабуле, добавил иронии:
– Вы собираетесь ехать в страны Запада, к друзьям Соединенных Штатов, и мое правительство только приветствует это. Но, наверное, у всех вызовет удивление, что манифестанты носят по Кабулу антиамериканские лозунги и им совершенно ничего за это не делают. Мы очень чувствительно относимся к таким моментам…
И Дауд решился. Чуть схлынула волна демонстраций по поводу смерти Хайбара, он отдал приказ на арест лидеров НДПА. Списки и адреса уже были заготовлены, так что всех удалось взять в одну ночь. И сегодня надо поставить окончательную точку в их судьбе, в судьбе партии. Деваться все равно уже некуда. Случай, когда президента загоняют в угол обстоятельства.
Он взял листок с подготовленным правительственным сообщением, которое следовало обсудить на заседании, еще раз вчитался в текст:
«Правительство, рассмотрев в свете положений законов Конституции и Уголовного кодекса заявления, выступления, лозунги, призывы, действия и самоуправства, имевшие место во время похорон Мир Акбар Хайбара, расценило их как противозаконные, антиконституционные и направленные против внутренней безопасности государства, и на основании Уголовного кодекса сочло их преследуемыми по закону.
Лицами, обвиненными в совершении уголовного преступления и арестованными органами безопасности, являются Н.М. Тараки, Б. Кармаль, д-р Шах Вали, Д. Панджшери, Абдул Хаким Шаран, X. Амин, д-р Замир Сафи.
При аресте указанных лиц в их квартирах были изъяты представляющие интерес документы. Продолжается активный розыск ряда других лиц, на которых выданы ордера на арест».
Вроде все гладко, исправлять нечего. Можно обсуждать и отдавать в газеты. Но перед этим он заставит каждого министра подписаться под заявлением. Пусть не только советуют, но и несут ответственность.
Дауд прошел в зал заседаний, занял свое место…
Необходимое послесловие. Братья Ареф и Садик Алемьяры, застрелившие члена ЦК НДПА М.А. Хайбара, будут повешены в июне 1980 года.
26 апреля 1978 года. Кабул
Знать бы министру национальной обороны Афганистана генерал-полковнику Хайдару Расули, на чьем пиру он гуляет, дав команду во всех дивизиях накрыть праздничные столы и, не снижая, правда, боевой готовности, провести увеселительные мероприятия. «В связи с подавлением коммунистов» – так мог бы гласить приказ, попытайся командиры найти причину столь странного распоряжения в будний день.