Оперативная деятельность и вопросы конспирации в работе спецслужб Т. 3
Шрифт:
Страх наказания и нравственное чувство — разные вещи. Страх — это область физиологии. А трусость — область нравственности. Трусость — это не просто страх. Это страх, удерживающий от благородного, доброго поступка. Хороший человек преодолевает в себе чувство страха, т. е. физиологию. Но если угроза очень страшная, хороший человек тоже может дрогнуть. Это уже будет не трусость, а катастрофа. Но это не изменит его нравственное лицо. Человек останется тем, кем он был до своей погибели. И будет после этого искать искупления своего падения.
Неосмотрительность, пренебрежение к мелочам, несоответствие внешних признаков поведения избранной легенде и линии поведения — вот основные причины провала даже хорошо подготовленных разведчиков и агентов.
С ребенком меньше подозрений.
Никогда не угрожайте, если не способны привести в исполнение свою угрозу.
Люди способны на все.
Случайные стечения обстоятельств редко встречаются на практике. Если копнуть поглубже, почти всегда можно обнаружить подоплеку.
«Психологическая война» определяется ее стратегами как «планируемое использование нацией или группой наций пропаганды или относящихся к ней мероприятий, направленных на враждебные, нейтральные или дружественные группы для оказания воздействия на образ мыслей, эмоции и поведение, с тем, чтобы поддержать цели национальной политики государства».
Ваши утверждения должны быть выражены терминами, в которые поверит противник. Надо научиться думать в терминах противника, вникать в их фразы и общепринятые положения.
Надо научиться писать этими фразами. Пропаганда должна исходить из того, что мы говорим с противником. «Искусство правды — не говорить прямую ложь, но во всяком случае избирать то, что требуется, и подмешивать к ней ту правду, которую аудитория хочет услышать».
Успех любой рекламы — в постоянном повторении.
Пропаганда — это деятельность или искусство, которое заставляет людей вести себя так, как они не вели бы себя в отсутствие пропаганды. Первостепенным объектом пропаганды является не разум, а эмоции — страх, гордость, жадность, честолюбие, пессимизм и т. д. Пропаганда осуществляется через устное и печатное слово, рисунки и комиксы, песни, радиопередачи, памфлеты, листовки, публичные речи, через пропаганду в виде частных разговоров, через пропаганду, основанную на спекуляции всевозможными слухами.
Агент «психологической войны» должен обладать искусством социальной мимикрии, т. е. уметь подделываться под местные общественные настроения. Предпочтение отдается тем, кто способен умело манипулировать символами и понятиями господствующей в стране идеологии, как если бы это отражало его собственные убеждения. Работник пропаганды должен обладать искусством легкости, грации, плавности в выражении своих мыслей.
Где ничего нет, там даже смерть ничего не возьмет.
Человек отправляет заказное письмо, когда он хочет быть уверен, что написанное попадет адресату в руки, либо когда отправитель должен доказать третьему лицу, что порученное ему почтовое отправление действительно выполнено.
Нет никакой нужды скрывать обстоятельства, ставшие известными. Это одна из основ поведения на допросе.
Если ваши противники избрали тактический вариант, который выглядит столь глупым и дилетантским, то тогда это должно иметь свой глубокий смысл. Совершенно трезвый, четкий, профессионально продуманный. Это один из вариантов китайского мышления при проведении конкретных операций по дезинформации противника.
Человеку никогда не следует думать, что он мастер своего дела и непревзойденный профессионал.
Противоречия жизни не исключают, что иногда самолюбование и потеря бдительности могут спасти человека от беды.
Человек, снимающий телефонную трубку, выглядит точно так же, как собирающийся ее положить.
Если человек будет знать вас, он будет меньше вас бояться.
Люди вслух говорят не то, что думают и чувствуют.
Случайности тоже надо искать.
Ничто не остается в памяти так долго, как постигшая тебя неудача.
Высказанное в приподнятом настроении никогда и никто тщательно не взвешивает.
Как глупо сразу же бросаться к тайнику!
С доверием нужно обращаться осторожно. При недоверии нужно быть еще более осторожным!
Интеллектуалы — особый слой, существующий за счет культуры общества, а не для нее. Их ум извращен, их образованность поверхностна и хаотична, их тщеславие и самомнение непомерны. Если построить на этих позициях вербовочную беседу, с учетом индивидуальных особенностей каждого вербуемого, успех будет обеспечен.
Порочные ненавидят непорочных.
Совет должен быть сформулирован так, чтобы благоприятный результат выглядел как следование совету, а неблагоприятный — как отказ следовать ему.
Воинствующее зло отлично знает нашу подслеповатость и беспомощность, и развивает искуснейшую технику маскировки. У нас до сих пор живет ребяческая доверчивость: наивное допущение, что если человек что-нибудь говорит, то он и в самом деле думает то, что говорит; если обещает — то желает исполнить обещанное; если рассказывает о прошлом — то не врет; если развивает «планы», то на самом деле относится к ним серьезно; если обвиняет другого, то не станет заведомо и злостно клеветать; если восхваляет кого, то не потому, что ему пригрозили, наобещали или уже заплатили; если выставляет себя «патриотом», то никак не может принадлежать к вражеской спецслужбе; если носит какую-нибудь одежду, то и внутренне соответствует своему наряду; если располагает деньгами, то добыл их законным и честным путем; если обещает продовольственные посылки, то от сочувственной доброты. Поэтому за словами должны стоять общественные дела. Человек должен иметь нравственное право на те слова, которые он произносит. Надо быть духовно слепым и глухим, чтобы верить в искренность наемного агента. Наше поколение богато отвратительным опытом лжи и лицемерия; мы обязаны иметь чутье зла и не имеем права поддаваться на соблазны. И одежда не гарантирует ничего. Разве шулер не выдает себя слишком безукоризненным фраком и белоснежной рубашкой с бриллиантовыми запонками? Еще глупее верить «обещаниям». Можно видеть множество «искусников», которые делают карьеру не исполняемыми, а часто и заведомо не исполняемыми обещаниями. Еще глупее верить хвалителям и льстецам. Лесть есть такая разновидность взятки, которая ненаказуема и которую люди не стыдятся брать. Подкуп состоялся, а доказать его нельзя. Между тем льстец всегда есть в то же время клеветник: кто не даст подкупить себя лестью, тот будет им оклеветан. Надо помнить: современное человечество кишит нравственно и политически скомпрометированными людьми, которым необходимо скрыть или диссимилировать свое прошлое; ложь, лесть, клевета — их главное жизненное оружие. В такой ситуации необходимо:
— отходить от зла и творить благо. Искать реальной борьбы, а не эмигрантской карьеры, которая всегда была и всегда будет пустозвоном;
— смыкать ряды единомышленников. Упорно, неустанно искать людей, заслуживающих абсолютного доверия, людей совершенных дел, людей непоколебимого стояния, людей, никуда и никогда не продававшихся и ни на что грязное не нанимавшихся; таких людей, что если ловкий клеветник представит нам «несуразные доказательства» их мнимой нечестности, то мы отвернемся от клеветника с омерзением. Надо находить людей абсолютного доверия и связываться с ними напрочно;
— постоянно крепить в себе чутье к добру и злу. Беречь свое чувство чести; не снижать его требований; твердо верить, что бесчестье есть ваше поражение и переход в лагерь дьявола. И всякого нового человека мерить про себя требованиями полной чести и честности. От бесчестных надо решительно отходить; сомнительным людям не доверяться. Ни те, ни другие не годятся для борьбы: пропадут и предадут;
— учиться безошибочно отличать искреннего человека от не искреннего.
Западные народы боятся славян, их пространства, единства, их душевно-духовного уклада, веры и церкви, хозяйства и умения воевать. Они боятся славян, и для самоуспокоения внушают себе — при помощи газет, книг, проповедей и речей, конфессиональной, дипломатической и военной разведок, закулисных и салонных нашептываний, что русский народ есть народ варварский, тупой, ничтожный, привыкший к рабству и деспотизму, к бесправию и жестокости; что религиозность его состоит из темного суеверия и пустых обрядов, что чиновники его отличаются повальной продажностью; что войну с ним всегда можно выиграть посредством подкупа; что его легко можно вызвать на революцию и заразить любой нужной информацией, чтобы потом расчленить его, чтобы подмять, чтобы переделать его по-своему, навязав ему свою черствую рассудительность, свою «веру» и свою государственную форму правления. Русские эмигранты, любящие Россию и верные ей, обязаны знать все это. Они не имеют ни оснований, ни права ждать спасения от Запада. У России нет в мире искренних доброжелателей, она может надеяться только на Бога и на себя.