Оперативная эскадра "Нибелунг"
Шрифт:
— Я вижу лишь один недостаток, не считая, конечно, более высокой стоимости, — сказал Джонсон.
— Какой же?
— Прежде чем уйти в гипер кораблю нужно разогнаться, а на разгоне переохлажденный метанол придется разогревать, иначе нарушится технология риформинга. Это серьезные затраты энергии.
— Военный корабль всегда более затратен, чем гражданское судно, — пожал Ивор плечами.
— Можно разделить топливные баки, — предложил Ник. — И заливать охлажденный метанол только в один из них, а на разгоне питать реактор из бака с нормальной температурой.
—
— Именно. И если вы добавите эту возможность к вашим торпедным эсминца, мы получим довольно удачный проект, как мне кажется.
— Сэр, пришла почта, — сообщил по коммуникатору Коллинз.
Глава девятнадцатая. Шпионы
— Есть почта! Очень много сообщений. Тут приказы, сводки и личные письма членам команды, офицерам, и не только «Нибелунга», но и других кораблей эскадры.
— Кажется что-то начало меняться в нашем флоте к лучшему, — произнес Ивор, принимая чип. — Раздайте письма команде. Я буду в своей каюте.
— Да, сэр.
Обычно Адмиралтейство не заботилось об отправке личных писем матросам и офицерам. Правда флот и не предпринимал столь дальних и долгих походов, вплоть до того злополучного, с которого всё началось. А ведь письма родных могли поддержать людей, снять стресс. Психология на войне играла не последнюю роль, и Ивор был рад, что кто-то на Барти додумался до такого пустяка.
Сам он получил несколько записок от принца и маркиза с пожеланием благополучного исхода миссии, а также частные письма от матери, Рыжей, и даже бармена Тома. Это выглядело немного странно. Никто из них, разве что кроме матушки, не был замечен в сентиментальных порывах. Но пара строчек от Рыжей и Тома всё же согрели сердце.
Ещё одна странность заключалась в том, что маркиз не подтвердил, как было условлено, время и место рандеву с группой Надаля. Согласно предварительной договоренности это означало, что «Нибелунг» и эскадра должны идти по прежнему графику. То есть к системе красного карлика Грим. Маркиз мог хотя бы намекнуть, что всё в порядке. Чего он, однако, не сделал. Пользы в отправке информационной капсулы таким образом выходило немного. Опять же за исключением поднятия морального духа команды.
Некоторые странности, однако, разъяснились когда у дверей капитанского кабинета появился Маскариль.
— Здесь нас не подслушают? — тихо спросил он. — Дело секретное. Вернее два дела, но второе может подождать.
— Нет, не подслушают, — ответил Ивор. — Проходите, милорд. Хотите выпить?
— Не сейчас, — отмахнулся гость. — Я получил письмо от одной дамы. Оно зашифровано старым шифром, который я лично разработал в юности. Не хотите прочесть?
— Письмо от дамы? — удивился Ивор. — Ради чего я должен его читать? Это же ваша дама.
— Бывшая. К тому же мы с ней не использовали этот шифр, — пояснил Маскариль. — И неужели вы полагаете, что я бы заботился о секретности из-за такого пустяка?
— Не знаю, честь дамы…
—
— Секретное? — насторожился Ивор.
— Вам пора бы завести личные шифры для общения с власть имущими.
Маскариль, наконец, решил пристроить задницу и выбрал для этого стул возле рабочего стола. Королевский шут сам по себе был долговязым, и на высоком стуле стал выглядеть, точно стервятник на ветке дерева.
— Зачем? — спросил Ивор, усаживаясь на диван.
— Потому что не всё можно доверить секции связи. Как оказалось ей вообще нельзя доверять.
— Шутите?
— Шутить моя профессия. Но сейчас не до шуток. Это главное что содержалось в послании. Имелась там еще одна странная приписка, но с ней мы разберемся позже.
— Кто-то из секции ненадёжен?
— Все, — отрезал Маскариль. — И «ненадежен» не тот эпитет, который в данном случае стоит употреблять. Маркиз вскрыл змеиное кубло из новых дворян. Всех их подослал Марбас, причем сильно загодя. Как я понимаю, их готовили для того, чтобы собрать в своих имениях заключенных, имеющих флотский и спецназовский опыт. И таких оказалось довольно много. Речь идет о сотнях специалистов.
— Вот чёрт! — Ивор быстро понял, чем такое внедрение могло грозить. — Это многое объясняет. Особенно дееспособность вражеского флота.
— Именно. Большинство этих тайных рекрутов отправилось за шерстью в качестве слуг, или же переправилось к генералу на коммерческих кораблях. Однако несколько парней задержались на Барти. То ли не успели, то ли собирались присоединиться к вечеринке после захвата королевства. А когда захват не удался, они поступили на «Нибелунг» вместе со своим патроном Коллинзом.
— Эх, — Ивор расстроился. — А я ему доверял. Такой добрый малый. Без всей этой чепухи аристократической. Похоже именно он предупредил Акелу, что мы дурачим их с ложным маневром.
— Полагаете? — заинтересовался Маскариль. — Почему же все остальные корабли повстанцев направились по ложному следу к карлику 659?
— Ну… — Ивор задумался. — Допустим, Акела не хотел выдать себя, это во-первых. Во-вторых, мог просто не успеть. Наконец, он ведь командовал в другой системе и остальные корабли ему похоже не подчинялись. Они могли поступить по собственному разумению. В повстанческих организациях это обычное дело. В общем причин может быть много.
— Но почему ни мы, ни другие корабли эскадры не зафиксировали передачу сообщения? Ведь «Нибелунг» и другие все время слушают эфир.
— Всё просто. Коллинз знал, какие диапазоны мониторит радиотехническая разведка. Кроме того, обычно секция связи уведомляет РТР и РЭБ, чтобы те не создавали помех в работе. К тому же предатель действовал осторожно. Он наверняка не отправлял сообщение для Акелы во время режима молчания. Мог передать во время боя, когда шел интенсивный обмен и никто из консортов не спрашивал, что за передачу ведет флагман. Или перед самым гиперпрыжком, когда все уже свернули периферию, а связь еще работала.