Оперативная разработка
Шрифт:
– Бадигин туповатый, малограмотный оперок... Такие мне хорошо известны, я ведь сам больше десяти лет отпахал в конторе... Занимался операциями по проникновению в посольства стран Запада... Думаю, скоро его окончательно отстранят от службы, и он тихо и благополучно сопьется. Главное, мы уничтожили Завадского! Вот это кадр... Тягаться с ним было бы непросто. Нет, без Максимова и Завадского нам ничего не угрожает...
– Нам не страшен серый волк... – проговорила она. – Я очень хочу верить тебе...
– У тебя просто нет другого выхода. – Он обнял ее за шею, утопив ладони в ее темных распущенных волосах. – Ты даже не подозреваешь, как ты красива... Если подстрижешься и покрасишься, будешь вылитая Мерилин Монро...
Через полтора часа, проводив женщину, он сидел перед камином и размышлял.
«Конечно, капитан Бадигин не так уж туп и бездарен, но оперативного чутья у него ни на грош... Иметь каждый день перед глазами нашего информатора и ничего не заподозрить?! И, главное, информатор-то дерьмо! При желании можно расколоть в два счета. Я бы не упустил! – так рассуждал отставной майор КГБ. – Агент дерьмо, хотя пользы принес много... И заслуга здесь моя, не будем скромничать! Ох, недолго осталось агенту... Ох, недолго...»
Мужчина поднялся и подошел к окну. Увидев ранний, только что выпавший первый снег, бывший контрразведчик распахнул окно и зачерпнул белую горсть с леденеющего карниза. Снег он любил...
– Я рапорт хочу подать... Что скажешь, капитан?
– И куда ты теперь? В ЧОП? [5] Одобряю. – Бадигин сосредоточенно черкал что-то в своем блокноте и одновременно переговаривался с Шапошниковым, просматривавшим оперативные документы.
– Обидно, Серега... Только мы начали прижимать эту погань. – Илья захлопнул папку и отпихнул ее на край стола.
5
ЧОП – частное охранное предприятие.
– Боремся не с кем нужно, а с кем можно, – философски изрек Юра Малышев, также маравший бумагу очередной докладной.
– С сильным не борись, с богатым не судись! – подвел черту Сергей.
Со дня «сюрпризов» и смерти подполковника Завадского прошло около недели. За это время в конторе произошли серьезные перемены. Второй отдел, еще недавно гроза террористов, бандформирований и торговцев оружием, фактически перестал существовать. Генерал Архипов скрепя сердце вынужден был подписать распоряжение под давлением руководства. По факту гибели Ярослава Львовича и убийства бадигинского осведомителя были возбуждены уголовные дела. Сотрудники местных прокуратур и угрозыска склонны были обвинять подростков-наркоманов. В первом случае обколотые недоросли угнали грузовик и сбили выходившего из подъезда подполковника, во втором – Гена Степанов поссорился с двумя пьяными пацанами, те ударили его ножом в сонную артерию. О судьбе полковника Максимова ничего выяснить не удалось. Правда, в УФСБ Махачкалы пришло анонимное письмо, в котором сообщалось, что Виктор Иванович жив и находится на территории Ичкерии, в отряде полковника Джибаева. Условия освобождения полковника будут оговорены в дальнейшем. Бадигин, Малышев и Шапошников теперь трудились в подразделении по раскрытию взрывов, а майор Викентьев стал их руководителем. Татьяну Ткачеву перевели в планово-аналитическое управление, и занималась она оперативным прогнозированием...
В связи с происшедшими событиями оперативную разработку диверсионной группы полковника Джибаева пришлось заморозить... Тем более что признаков появления «гостей» в столице пока не зафиксировали.
– Сидим? – В дверях показалась стриженая, седеющая голова нового шефа, Викентьева. – В Юго-Западном округе, в жилом доме, на чердаке обнаружено взрывное устройство. Анонимный звонок. Поезжай, Серега, разберись...
Именно такой была нынешняя служба капитана Бадигина. По любому сообщению об обнаруженных взрывных устройствах (или предметах, похожих на них) выезжала специальная оперативная группа ФСБ в составе взрывотехника, эксперта-криминалиста, фотодокументалиста и оперативного работника. Этим опером и был сегодня Сергей...
– М-да, дела... – произнес взрывотехник Саша, одетый в защитный костюм. – Поднимайтесь сюда, мужики... – окликнул он Сергея и фотографа. – Похоже, очередная лажа. Шутят придурки разные...
У чердачной двери лежала здоровенная железная коробка, обмотанная цветными проволочками. Сбоку к коробке был припаян металлический диск, назначение которого было непонятным.
– Балуются ребята... из школы дебилов, она здесь рядом, кстати говоря, – продолжал комментарии Саша. – А пенсионеры пугаются и звонят нам.
Взрывотехник поднял коробку и начал разматывать проводки.
– Совсем без фантазии люди... Этим только туземцев каких-нибудь испугаешь... – Саша презирал непрофессионализм в подобных делах.
– Не скажи, – вставил свое слово фотограф. – Выглядит внушительно.
Сергей молчал. «Бомба» интересовала его в данную минуту меньше всего. Чердачная дверь, как и в любом другом доме, была исписана. Так подростки скрашивают свое времяпрепровождение. В основном стены лестничных маршей украшены названиями популярных рок-групп, фирменными словечками и выражениями либо краткими характеристиками сотоварищей. Внимание Бадигина привлекло всего одно слово. Оно было написано черной тушью, видимо, совсем недавно, поверх прочих молодежных откровений. Всего одно слово: «ГАНИМЕД»...
Это был оперативный псевдоним (и позывной) Сергея, когда в начале 90-го года его, лейтенанта Бадигина, под видом официанта внедрили в ресторан «Горная царица» в одном из провинциальных городов Армении. Тогда Виктор Максимов руководил операцией по захвату некоего Рубика-Князя, лидера местной националистической группировки. Недавний выпускник Ереванского пединститута, Князь спровоцировал кровавую резню в одном из горных селений. Взять его было не так-то просто, сам вооруженный, он всегда ходил с охраной, тремя мощными ребятами-борцами. Имел и надежную «крышу» в милиции. Излюбленным местом отдыха бандита был ресторан «Горная царица». С помощью местной агентуры Максимов сумел всунуть туда Сергея официантом, а тот быстро вошел в доверие к главарю – всегда лично подавал ему жаркое и вино. Виктор Иванович, хорошо знавший греческую мифологию, присвоил лейтенанту оперативный псевдоним «Ганимед»... Знали об этом только сам Максимов, Бадигин и начальник оперативного отдела местного КГБ Калошян. Позже майор Калошян погиб во время операции по задержанию наркоторговцев...
Брать Князя было решено поздно вечером в четверг. Рубик со своей командой, как обычно, расслаблялся в «Горной царице». Посетителей в такие часы в будни бывало уже немного. Группа захвата, в которую входили бойцы «Альфы», командированные из Москвы, затаилась в подсобном помещении рядом с кухней. В задачу Сергея входило позвать Князя к телефону, находившемуся рядом с подсобкой. Там Рубика и его телохранителей мгновенно повязали бы спецназовцы. А Бадигин и сидевший за соседним столиком Максимов без особого труда нейтрализовали бы оставшихся в зале. Однако произошла осечка. На вежливое сообщение официанта о том, что с Рубеном Галустовичем срочно хотят переговорить, Князь отреагировал неожиданно.
– Ай, дорогой! Да пошли ты их... От моего имени! – Рубик уже основательно нагрузился. – Ни с кем не хочу говорить! Давай, иди... – Он небрежно толкнул рукой официанта.
Создалась непредвиденная ситуация. Дело в том, что в подобных случаях (а Князю в моменты его возлияний подельники звонили не раз и не два) Рубен исправно, в сопровождении троих охранников, направлялся к телефонному аппарату. А сегодня вожжа попала Князю под хвост. Брать же всю компанию в зале было опасно, могли пострадать посетители и персонал. Да и подойти незамеченными к бандитам у «альфистов» не было никакой возможности. Сергей слегка замешкался.