Оперативные будни
Шрифт:
— Понятно, — пробормотала я, краснея под ехидными взглядами красавиц в кожаных комбинезонах. Злорадствуют, стервы.
— А вы бы не улыбались так, адептка Вегерос, — одернул он единственную длинноволосую девушку. — Вы тоже были непозволительно категоричны, когда вынесли приговор человеку, основываясь на непроверенных сплетнях. Страшно подумать, что бы происходило в этом городе, если бы мы все решения принимали, основываясь на ваших домыслах, — усмехнулся он, снова поворачиваясь ко мне. — Так что не переживайте, адептка Серас, из-за ваших ошибок никого не казнят. А теперь поделитесь, какие же факты заставили вас усомниться в общей версии?
Догадливый. Понял, что это не простые переживания жалостливой девушки.
— Охотник не мог отравиться аконитом. Откровенно говоря, в нашей области почти никто не может отравиться аконитом. Во всяком случае, не при такой малой дозе и тем более не в вине, — выдала я, глядя прямо в глаза магистру.
Лицо осталось непроницаемым, а вот глубоко в глазах промелькнула искра удовлетворения.
— Обоснуйте.
Я глубоко вдохнула и начала вольный пересказ абзаца из книги о местной флоре и фауне:
— Как уже говорили, в наших лесах аконит — распространенное растение. Предпочитает тенистую местность, поэтому размножается чаще всего в дальних областях. А также является любимым лекарством большинства лесных жителей. Чаще всего для прочистки желудка. А еще в крови здешних животных есть слабая доза аконита. А так как дичь тут едят все, у местных жителей есть иммунитет к действию этого яда. Возможны некоторые последствия, вроде галлюцинаций или рвоты, но смертельный исход невозможен. Для этого необходимо выпить вот такой стакан чистого аконита. Та же доза, которая была в вине, не могла доставить даже головной боли. Тем более вино является противоядием. При легком отравлении оно снимает все недомогания, — выдала я первую часть сведений, рушащих теорию виновности заместителя.
— Тогда что произошло с убитым? — удовлетворенно подгонял меня преподаватель, понимая, что это не вся добытая мной информация.
— В процессе осмотра, — продолжила отчитываться я, — в приправе к мясу я обнаружила растение, крайне резко реагирующее на присутствие аконита в крови. В результате взаимодействия с этим растением выделяется вещество, поражающее нервную систему и вызывающее мгновенную остановку сердца.
— Растение?.. — заинтересованно взглянул на меня наставник.
— Растение, — подчеркнула я свое нежелание его называть. Магистр Бриар внимательно посмотрел на меня, нахмурился и кивнул:
— И что же? Несчастный случай?
— Нет, — уверенно отвергла предположение я. — Данное растение не используется как приправа, в наших краях не произрастает и крайне редко встречается на рынке. — И про себя добавила, что не буду уточнять, на каком именно.
— Крайне интересная картина у нас вырисовывается, не правда ли? — обратился он к нахмурившимся адептам. — Но ведь и это еще не конец, не правда ли, адептка Серас?
— Боюсь, что сведения о счастливой семейной паре тоже недостоверны, — вздохнула я, выдавая последний козырь.
— А на чем основано данное заключение? — уже с нескрываемым интересом слушал меня преподаватель.
— Благоцвет, — ткнула я пальцем в связки цветов. — Растение не просто так получило название. Крайне чувствительно к словам и эмоциональной атмосфере. Если рядом с благоцветом, даже срезанным и засушенным, часто ругаются, он чернеет. Если же все тихо, спокойно и мирно, то листы остаются белыми. Букет, висящий на стене, весь почернел, а кое-где даже поползла плесень. Здесь часто ссорились, возможно, даже произносили проклятия, — закончила я свою доказательную базу. И выводы получались противоположными тем, что сделала остальная группа.
— Ну что же, вполне убедительно. Вам есть что добавить? — доброжелательно улыбнулся мне магистр Бриар.
— Нет, — улыбнулась я в ответ, — только спросить. А кто открывал вино? — Последняя догадка и заключительный гвоздь в обвинение.
В ответ мне лишь одобрительно кивнули и повернулись к остальной аудитории.
— Ну что ж, господа, делаем выводы и благодарим госпожу Серас: за просвещение неразумных, а также за то, что до вечера все свободны. Финал истории расскажу вам в следующий раз. В общем, это занятие у вас сегодня последнее, так что марш все в город. До комендантского часа все должны вернуться на территорию академии. Всем спасибо.
Толпа адептов радостно загудела и хлынула к двери. В стае однокурсников меня выловила Рина, шепнула на ушко, что убегает на свидание с одним из боевиков. Обещалась заглянуть вечером с чем-нибудь вкусненьким, отпраздновать, что ночи за учебниками не прошли для меня даром, немного подуться, что я не выложила ей свои догадки, а еще попенять, что собиралась отмолчаться в уголке. Вот поэтому и не поделилась. Она бы меня тотчас вперед выпихнула. Но вот адепты разбежались, оставив меня наедине с господином следователем и незнакомцем, который контролировал наш осмотр.
— Ну что, адептка, делитесь, что это за чудо-трава, которую вы не пожелали называть? — пристально вглядываясь в меня, потребовал ответа магистр.
И вот тут начиналось самое страшное.
— Голубой лотос, — произнесла я название одного из самых опасных и запрещенных наркотических растений.
Лица моих собеседников потемнели.
— Вы уверены? — скрипнул зубами представитель стражи.
— Уверена.
— И как вы определили? — нахмурившись, сверлил меня взглядом Бриар.
Что поделать, пришлось признаваться, а то решат еще, что я его пробовала.
— Личное свойство дара. Определяю на вид любое растение или экстракт, если видела его или про него читала.
Магистр сухо кивнул и задумался. И было над чем. Дело в том, что в нашей империи с распространением страшного наркотика боролись давно и очень успешно. Последний случай употребления был зарегистрирован более десятилетия назад. А тут вдруг голубой лотос в обеде главы Гильдии охотников. Это может значить только одно: кто-то обошел магические проверки на границе и, возможно, начал распространение, а значит, грядут большие неприятности. Именно поэтому я не стала называть растение. Молодые адепты слишком любят приключения и все запретное.