Оперативный центр
Шрифт:
В зеркале заднего обзора появилась одинокая фара, и Чо, опустив стекло, махнул рукой мотоциклисту, чтобы тот проезжал. Пока треск двигателя мотоцикла не замер вдали, Чонг молчала, потом сказала:
– Мне ничего не нужно, но мой брат...
– И ваша страна.
– Я – патриотка, господин Хван, не оскорбляйте меня. Но вернуться я не могу. Мне всего двадцать восемь лет. Мне дадут другое задание, пошлют не в Южную Корею, а в какую-нибудь дру1ую страну. Возможно, тогда мне придется не только играть
– За патриотизм приходится платить.
– Моя семья уже заплатила сторицей. Теперь я хочу жить с тем, кто еще уцелел. Я выполню вашу просьбу, но потом попрошу оставить меня в доме одну.
– Чтобы вы сбежали в Японию? – Хван покачал головой. – Меня с позором выгонят с работы – и правильно сделают.
– Вы предпочитаете подвергнуть свою страну всем ужасам войны?
– Но вы, очевидно, готовы пожертвовать жизнями молодых парней вроде вашего брата. , Ким отвернулась.
Хван бросил взгляд на часы на приборной панели машины и жестом приказал Чо ехать дальше. Разбрызгивая грязь, машина тронулась.
– Я не хочу жертвовать ничьей жизнью, – сказала Ким.
– Я тоже на это надеялся.
Хван внимательно смотрел на лицо Ким. На нем танцевали тени, отбрасываемые дождевыми каплями на стекле, а время от времени его освещали отблески огней из окон придорожных домиков.
– Конечно, я сделаю все, что в моих силах, – продолжал майор. – В Японии у меня есть друзья... Возможно, мне удастся что-то устроить...
– Например, японскую тюрьму?
– Не совсем тюрьму. Там есть учреждения, больше похожие на общежития, в них человек чувствует себя более свободным.
– Из камеры, даже очень комфортабельной, будет трудно найти брата.
– В этом я смогу помочь. Он будет приезжать к вам, возможно, мы найдем какой-то другой вариант.
Ким повернулась к Хвану. Тени на ее щеках казались слезами.
– Спасибо. Это уже кое-что. Если это будет возможно. Впервые Ким Чонг показалась Хвану открытой и уязвимой. Такой она ему очень нравилась. Он подумал и чуть было не сказал, что всегда остается еще одна возможность – он может жениться на Ким и тем самым поставить южнокорейских юристов в чрезвычайно затруднительное положение. Идея была соблазнительной, но Хвану показалось, что дразнить – или угрожать – Ким свободой сейчас было бы преждевременно.
И все же эта неожиданно возникшая мысль не шла у него из головы, иначе он, возможно, обратил бы внимание на то, что обогнавший их машину мотоциклист съехал на обочину, выключил фару, приглушил двигатель.
Глава 47
Вторник, 10 часов 50 минут, Оперативный центр
Фил Катцен столкнулся с Худом возле кабинета директора и вошел вслед за ним. Он рассказал, что им со Столпом удалось сделать, и сообщил, что Столл уже проверяет дискеты южно-корейской армии.
– Это согласуется с тем, что Грегори Доналд говорил Марте, – заметил Худ. – Он и Ким Хван из Корейского ЦРУ тоже полагают, что правительство Северной Кореи здесь не при чем.
После разговора с сыном настроение у Худа немного поднялось, и он позволил себе коротко улыбнуться:
– Как вы себя чувствуете вдали от нефтяных пленок и тропических лесов?
– Ощущения странные, – признал Катцен, – но здесь очень интересно. Снова разрабатываю мускулы, которые начали было атрофироваться.
– Проведете тут еще несколько месяцев и совсем забудете об атрофии.
В кабинет Худа вошла Энн Фаррис.
– Пол...
– Вот вы-то мне и нужны.
– Возможно. Вы уже знаете о файлах южнокорейской армии?
– Я – директор. За то мне и платят, чтобы я знал такие вещи.
– Я... – Фаррис нахмурилась. – Я вижу, у вас отличное настроение. Должно быть, встреча с президентом прошла хорошо.
– Не с президентом. С сыном. Так что с этими файлами? Я полагал, что использование файлов из архивов – это наше внутреннее дело.
– Конечно. Но к полудню об этом обязательно узнают в «Вашингтон пост». Поразительно, чего не сделают вроде бы порядочные люди ради денег или билета на игру за суперкубок. Но сейчас у нас другая проблема. Вы представляете себе, какой кошмар нас ждет, если в прессу просочатся слухи о том, что во всем этом ужасе мы подозреваем наших союзников?
– Вы не можете преподнести эту новость так, как нужно нам?
– Нет проблем, Пол. Но недоверие действует на людей возбуждающе, и все будут играть на этом.
– Наплевав на истину, справедливость и Америку?
– Такие понятия умерли вместе с суперменами. Пол, – сказал Фил. – А когда супермен вернется, люди забудут все остальное.
Энн постучала авторучкой по небольшому блокноту, который она держала в руке.
– Вы хотели меня видеть?
– Подождите минутку, – сказал Худ, который уже нажал клавишу F6. На экране появилось лицо его помощника. – Есть что-нибудь новое из Корейского ЦРУ, Багз?
– Заключение лаборатории в файле ВН/1.
– Что там? В двух словах?
– Все из Северной Кореи – взрывчатые вещества, ботинки, бензин. Как Александр?
– Спасибо, лучше. Попросите, пожалуйста. Боба Херберта зайти ко мне в одиннадцать. – Худ отключил связь с помощником и провел рукой по лицу. – Черт! Корейское ЦРУ говорит, что взрыв организован КНДР, Матти думает, что наша компьютерная сеть заражена южнокорейским вирусом, а Грегори Доналд уверен, что мы имеем дело с террористами из Южной Кореи, которые хотят выдать себя за северокорейских военных. Настоящий цирк.