Опережая бурю
Шрифт:
Стоящий на пороге Дорван Блэк выглядел сытым и довольным. Его холеный и здоровый вид сведущим мог сказать о том, что не все пассажиры сошедшего с рельсов поезда добрались живыми до Хэмпшира… Острый цепкий взгляд вампира скользнул по комнате, отметил расслабленную позу барона и Хранителя, сидевшего возле стенки на полу.
– Вас можно поздравить? Вы поймали вора.
– Поздравляйте, мистер Блэк. Вор пойман, и мы собираемся домой.
– А как же убийца Мартина Дракона?
– Убийца проходит по вашему ведомству. Вам его и ловить. Человек, которого мы поймали, не убивал Мартина Локирда.
– Откуда
Дорван Блэк приблизился к плененному Хранителю.
А Карл взглянул на него истинным зрением. Переключившись, он тут же увидел тяжелые кожистые крылья за спиной у Блэка. Он никогда не верил, что вампира можно приручить, как бы его не убеждала в этом практика ложи Тумана. Сейчас он понял правоту своих сомнений. Перед ним стоял перерожденный вампир, прошедший путем возвышения. Хищник вышел на охоту и пришел за добычей. Если бы Карл не поистратился в бою с Мортоном, то расправился бы с Блэком играючи, не вставая со стула, но сейчас приходилось быть осторожным.
Что Дорвану нужно от них? Перерожденный вампир терял интерес к прежней жизни. Да и в ложе Тумана ему теперь нет места. Зачем тогда он пришел к ним? Еще один охотник за могуществом Сердца в бессердечном мире?
– Я знаю, о чем говорю, Блэк. Благодарю вас за оказанное содействие в исполнении моей миссии. Передайте мои благодарности Лорду Кентервилю и идите к черту.
– Хваленная руссийская высокомерность. Кто бы сомневался, что вы окажетесь таким же высокородным дерьмом, как и все остальные.
Блэк стоял в двух шагах от Мортона.
– Какое учтивое хамство. Вы, Блэк, крови обожрались? Или полнолуние на вас так действует?
Карл положил ладонь на рукоять шпаги и крепко сжал ее.
– Я заберу с собой артефакт. Он нужен мне, – сквозь зубы произнес Дорван.
– Какое совпадение – мне он тоже нужен. И я не собираюсь его отдавать. Что будем делать?
Дорван ухмыльнулся. Резко дернулся в сторону, расплылся чернильной кляксой и стал преображаться. Карлу не доводилось раньше наблюдать за трансформацией вампира. Он выхватил шпагу и подался вперед, намереваясь проткнуть нечисть, но не успел. Перед ним стояло высокое грузное существо, созданное, казалось из шипов и игл. Пара красных глаз полыхала огнем на черном, заросшем густой жесткой шерстью лице. Колья клыков торчали из пасти и с каждым выдохом из нее вырывался густой вонючий пар.
Карл отпрянул в сторону, и вовремя. Тварь замахнулась когтистой лапой, и стол, за которым он сидел, разлетелся в щепу. Барон юркнул вправо, а картина за его спиной превратилась в лохмотья. Он попытался ткнуть Дорвана шпагой, но клинок скользнул по корпусу, не причинив вреда. Только тварь разозлилась и замолотила лапами из стороны в сторону, превращая уютный гостиничный номер в фарш из дерева, тканей и металла.
Карл только успевал уворачиваться от тяжелых когтистых лап, клыкастой пасти и шипастого длинного хвоста. Ему бы сейчас хоть капельку магической силы, и он растворил бы тварь в потоках серной кислоты, превратил бы чудовище в безобидную муху и раздавил бы ее тут же, обрушил бы на переродившегося упыря проклятие ледяной мумии, но сил не было. Барон был пуст, точно пересохший бурдюк с водой в пустыне. Отвратительное положение, ничего не скажешь.
Тварь, кажется, потеряла остатки разума. Она металась по комнате, круша все на своем пути. Несколько раз она чуть было не наступила на Хранителя, но тот с легкостью избежал смерти от массивных лап, откатился в сторону, забился в угол и с любопытством наблюдал за схваткой.
Привлеченный шумом, в комнату заглянул Миконя и охнул от изумления:
– Батюшки святы.
Чудовище, привлеченное звуком человеческого голоса, обернулось, вытаращилось на Миконю, разинуло пасть и зарычало, обдав человека тяжелым вонючим дыханием.
Карл не мог не воспользоваться замешательством твари. Он оказался на опасном расстоянии возле ее брюха, подпрыгнул вверх и воткнул шпагу точно в правый глаз чудовища, провернул, и выдернул. Тварь заревела от боли, замолотила хаотично лапами. Досталось и барону. Один из ударов пришелся ему в голову и отбросил к стене. Шпага выпала из рук.
Лишенная глаз тварь обезумела. Она ничего не видела перед собой. Металась из стороны в сторону, истекая дымящейся кровью.
Карл с трудом поднялся на ноги. Лицо заливала кровь из содранной на лбу кожи. В голове шумело, перед глазами плыли круги. Шпага валялась под ногами мечущейся твари, не добраться. Магия так и не вернулась.
Тварь неожиданно обратила на него свой взор. Из глазницы хлестала дымящаяся кровь, а второй глаз, налитый яростью, бешено вращался из стороны в сторону в поисках врага. Наконец чудовище увидело своего врага, замахнулось и сильным ударом подбросило барона вверх.
Карл отлетел к другой стене, шмякнулся об нее и сполз на пол.
В животе точно вулкан проснулся, болели руки, ныло правое плечо, застарелая рана, нанесенная зубами барлота, бешенной сибирской собаки. Но это лишь только начало. Тварь не собиралась оставить его в покое, да и время на отдых ему не дала. Подскочила, схватила, подняла над головой и отшвырнула в сторону.
Карл приземлился на стол, проломив его. Он оказался возле Хранителя. Джек Мортон взглянул на него. В его глазах барон увидел жалость, но тут его снова схватили за ноги, подняли над полом и закрутили мельницей.
Громыхнул выстрел. Второй. Третий. Запахло порохом.
Тварь отпустила барона, и он, точно выпущенный из пращи камень, вылетел в окно. Описав дугу, приземлился во дворе отеля, прямо в лужу. Холодная вода вмиг отрезвила его, слегка уняла боль в отбитых руках и ребрах.
Карл, пошатываясь, поднялся из лужи, утер лицо. Грозовое небо прорезала молния, полился дождь. Барон посмотрел на разбитое окно комнаты на втором этаже, откуда вылетел, и услышал новые выстрелы. Лора сражается с переродившимся Дорваном, а он тут прохлаждается, душ принимает.
Карл поднял глаза к небу. Попытаться выпить капли магической силы, растворенной в небесной влаге, или без промедления вернуться в бой? Секундное размышление, и барон решил. Лора и Миконя смогут подождать пару минут. Ему нужно подкрепиться. Он открыл каналы и с жадностью стал пить. Волшебства в дождевых каплях чересчур мало, но и они драгоценны.
Барону трудно было оторваться от дождя, но он нашел в себе силы, и закрылся. Шатаясь от усталости и скрипя зубами от боли, Карл поднялся на крыльцо, толкнул дверь и вошел внутрь.