Описание Эллады
Шрифт:
2. Верхнее поле, пятое по счету, не дает никаких надписей, так что приходится догадываться, что здесь изображено. В пещере лежит на ложе женщина с мужчиной; что это Одиссей и Кирка, я вывел заключение из числа прислужниц, которые находятся перед пещерой, и из того, что они делают; это четыре женщины, и заняты они той работой, о которой Гомер говорит в своих песнях. Дальше идет кентавр; у него не все ноги лошадиные, но передние у него, как у человека. Далее изображены пароконные запряжки колесниц, а на колесницах стоят женщины; у коней золотые крылья, и какой-то мужчина дает оружие одной из женщин. Все это предположительно указывает на смерть Патрокла: на колесницах стоят нереиды и Фетида берет оружие от Гефеста. Дело в том, что у того, кто дает оружие, ноги не очень крепкие, а позади него стоит слуга со щипцами для углей. А о кентавре говорят, что это Хирон, уже удалившийся от людей и удостоенный быть в общении с богами; он пришел сюда, чтобы принести какое-нибудь утешение в горе Ахиллу. Затем две девушки
Кто был творцом этого ларца, мне никак не удалось выяснить, а надписи на нем, конечно, мог сделать и кто-либо другой, и в общем у меня больше всего предположений, что сделал их коринфянин Эвмел, особенно на основании гимна, который он написал в честь Делоса.
1. В храме Геры есть и другие посвящения: ложе не очень большое, но богато украшенное слоновой костью; диск Ифита и стол, на котором заранее заготовлялись и клались венки для победителей. Говорят, что это ложе было игрушкой Гипподамии. На диске Ифита написан текст того перемирия, которое элейцы объявляют на время Олимпийских игр; он написан не прямыми строчками, но слова идут по диску в виде круга. Стол же, сделанный из слоновой кости и золота, является творением Колота; говорят, что он был родом из Гераклеи, но те, кто много и старательно изучал историю скульптуры, заявляют, что он был с острова Пароса и учеником Пасителя, сам же Паситель научился… Там же находятся и Гера, и Зевс, и Матерь богов, и Гермес, и Аполлон с Артемидой; а сзади представлен весь порядок состязаний. С обеих сторон стоят: с одной — Асклепий и одна из дочерей Асклепия, Гигиея (Здоровье), а также Арес и рядом с ним Агон (Состязание), с другой — Плутон и Дионис, Персефона и нимфы, из которых одна несет мяч; что же касается ключа, — а Плутон держит в руках ключ, — то говорят, что им Плутон запирает так называемый Аид и что никто не возвращается из него обратно на землю.
2. Я не должен обойти молчанием тот рассказ, который передавал Аристарх, один из эксегетов в Олимпии. Он говорил, что в его время, когда элейцы поправляли обрушившуюся крышу храма Геры, между двумя перекрытиями, между потолком, служащим для украшения, и крышей, поддерживающей черепицу, был найден (цельный) труп гоплита, имевшего на теле раны; этот человек участвовал со стороны элейцев в битве, которую они вели против лакедемонян в Альтисе; ведь элейцы защищались против них, поднимаясь на храмы богов, а также и на все другие высокие здания. И, по всей вероятности, этот человек, обессиленный своими ранами, забрался сюда. Когда же он умер, то ни летняя жара, ни зимний холод не могли причинить вреда его телу, так как он лежал в совершенно закрытом и защищенном (от непогоды) помещении. Аристарх при этом еще рассказывал, что элейцы вынесли этот труп за пределы Альтиса и похоронили в земле со всем его вооружением.
3. Тот столб, который называют столбом Эномая — так называют его и элейцы, — находится по дороге от большого жертвенника к храму Зевса; там налево стоят четыре колонны, а на них покоится крыша. Это прикрытие сделано с целью охранить деревянный столб, сильно поврежденный от времени и во многих местах связанный обручами. Как говорят, этот столб стоял в доме Эномая; когда бог ударил молнией в его дом, то огонь поглотил весь дом, и всего-навсего остался один только этот столб. Перед ним прикреплена медная дощечка, и на ней элегическим размером сделана надпись: О чужеземец! Остаток я некогда славного дома;
Прежде опорою был я в Эномая дворце. Ныне стою я у храма Кронида, оковами связан, Чтимый: губящий огонь все же меня пощадил.4. А при мне случилось вот еще что. Один из римских сенаторов одержал победу в Олимпии; желая в воспоминание своей победы оставить славным памятником свое изображение из меди и надпись на нем, он велел копать яму, и так как яма была очень близко от столба Эномая, то копавшие нашли здесь обломки оружия, уздечек и цепочек для мундштуков. Я сам видел, как все это извлекали оттуда.
5. Есть здесь еще (не)большой храм, в дорическом стиле; его и в мое время называют Метроон (храм Матери), сохраняя его старинное название. Но в нем не находится уже изображение Матери богов, а стоят статуи римских императоров. Он находится в Альтисе, равно как и круглое здание, называемое Филиппейон; на верхушке Филиппейона медная маковка связывает балки. Это здание стоит налево от выхода из Пританея и сделано из обожженного кирпича; вокруг него стоят колонны. Оно было выстроено в честь Филиппа, когда после битвы при Херонее погибла Эллада. В нем стоят статуи Филиппа и Александра, а с ними и статуя Аминты, отца Филиппа. Это тоже творения Леохара, из слоновой кости и золота, так же как и статуи Олимпиады и Эвридики.
1. Теперь я начинаю рассказ и описание статуй
2. По дороге от Метроона к стадиону, на левой стороне, у подошвы горы Крония, там, где начинается ее склон, находятся каменная терраса и ступеньки, ведущие на нее; перед этой террасой стоят медные статуи Зевса. Они сделаны на деньги из того штрафа, который налагался на атлетов, нарушивших правила состязания, и местными жителями называются Занами. Первые шесть они поставили в 98-ю олимпиаду; дело в том, что фессалиец Эвпол подкупил деньгами выступивших вместе с ним кулачных бойцов, Агетора из Аркадии и Пританида из Кизика, а вместе с ними и Формиона, родом из Галикарнаса, победителя в предшествующей олимпиаде. Говорят, что это было первое преступление, совершенное атлетами против правил о состязании, и первыми, на кого элейцы наложили денежный штраф, были Эвпол и те, которые получили подарки от Эвпола. Из них две статуи — работы Клеона из Сикиона; кто же сделал остальные четыре, я не знаю. Эти статуи, кроме третьей и четвертой, все снабжены надписями, сделанными элегическим размером. Первое стихотворение хочет показать, что победу в Олимпии можно получить не деньгами, а быстротой ног и крепостью тела. Надпись на второй статуе гласит, что она поставлена в честь бога и благодаря богобоязненности элейцев должна служить устрашением для нарушающих законы атлетов. В пятой и шестой надписях выражаются похвалы элейцам, особенно за то, что они наказали этих кулачных бойцов, а шестая подчеркивает, что эти статуи должны быть поучением для эллинов, чтобы никто не давал денег, желая добыть себе победу в Олимпийских состязаниях.
3. Говорят, что после Эвпола афинянин Каллипп, собираясь выступить в состязании пентатла, подкупил своих соперников; это было в 112-ю олимпиаду. Когда элейцы наложили штраф на Каллиппа и на его сотоварищей по состязанию, то афиняне послали Гиперида, чтобы он убедил элейцев сложить с афинян штраф. Когда элейцы отказали им в этом снисхождении, афиняне отнеслись к ним с большим пренебрежением, заявив, что они не будут платить денег и не будут являться на Олимпийские состязания. Но тогда дельфийский бог им сказал, что он ни о чем не будет давать им вещаний, пока они не заплатят элейцам штрафа. Таким образом, им пришлось заплатить, и на эти деньги были сделаны другие шесть статуй в честь Зевса, и на них были написаны стихи элегическим размером, по поэтическому достоинству ничуть не выше тех, которые были написаны относительно наказания Эвпола. Смысл этих надписей таков. Первая надпись гласит, что статуи эти поставлены в силу вещания бога, почтившего тем решение элейцев по поводу этих пентатлов. Во второй, а равно и в третьей восхваляются элейцы за то, что они наложили наказание на пентатлов. Четвертая хочет сказать, что состязание в Олимпии — это состязание в доблести, а не в богатстве. Что касается пятой и шестой, то одна из них объясняет, по какой причине поставлены статуи, а другая напоминает о вещании, пришедшем к афинянам из Дельф.
4. Вслед за названными мною статуями стоят еще две; они поставлены на те деньги, которые в виде штрафа были наложены на борцов. Как они назывались, не знаю ни я, ни элейские эксегеты. Надписи есть и на этих статуях, и первая из них гласит, что родосцы заплатили деньги Зевсу Олимпийскому за нарушение правил со стороны одного из их борцов, а вторая — что статуя эта поставлена на штрафные деньги, которые наложены на борцов, боровшихся при помощи подкупа и бравших на этих условиях взятки. 5. Кроме того, что касается этих атлетов, то эксегеты из элейцев говорят, что в 178-ю олимпиаду Эвдел взял деньги с Филострата, а что этот Филострат был с Родоса. Но я нашел, что этому рассказу противоречат элейские списки олимпийских победителей: по этим спискам в 178-ю олимпиаду победил в один день и в панкратии и в борьбе Стратон из Александрии. Основатель этой Александрии, лежащей у Канопского устья Нила, был Александр, сын Филиппа; говорят, что и раньше еще был там небольшой египетский городок по имени Ракотида. Известно, что трое до времени Стратона и столько же после него получили в награду за панкратии и борьбу венок из оливы; первый был Капр из самой Элиды, а из эллинов, живших за пределами Эгейского моря, — Аристомен из Родоса и Протофан из магнетов на Летее. Трое же после Стратона были Марион, из одного с ним города, и Аристей из Стратоникеи; в более древние времена эта страна и город назывались Хрисаоридой; наконец, седьмой — Никострат из прибрежной Киликии; но с киликийцами у него не было ничего общего, кроме названия. Когда этот Никострат был еще грудным ребенком, морские разбойники похитили его из Примнесса фригийского; он был там знатного рода. Они привезли его в Эгеи, где некий гражданин купил его. С течением времени этому человеку было видение: ему приснилось, что под постелью, где спал Никострат, лежал львенок. Когда Никострат вырос, то он одержал много других побед, и в Олимпии он оказался победителем в панкратии и борьбе.