Опиумная война
Шрифт:
Рин присела и крепко обняла Кесеги.
— Я бы все равно тебя покинула, — сказала она. — Если бы не уехала в Синегард, то перебралась бы в дом мужа.
Кесеги не хотел ее отпускать. Он что-то жалобно мямлил.
— Не оставляй меня с ней.
У Рин сжалось сердце.
— У тебя все будет хорошо, — прошептала она ему на ухо. — Ты же мальчик. И ее сын.
— Но так нечестно.
— Такова жизнь, Кесеги.
Кесеги захныкал, но Рин высвободилась из его тисков и встала. Он обхватил ее за талию, но Рин оттолкнула его — сильнее, чем намеревалась.
Рин отвернулась от залитого слезами лица и сделала вид, что завязывает дорожную сумку.
— Ох, да заткнись ты.
Тетушка Фан схватила Кесеги за ухо и дергала, пока плач не прекратился. Она сердито взглянула на Рин, стоящую в дверях в простой дорожной одежде. Близилось к концу лето, и Рин надела легкую хлопковую рубаху и изношенные сандалии. В потрепанной сумке через плечо она несла единственную смену одежды. Туда же Рин сунула и томик Мэн-цзы, набор кистей для письма (подарок учителя Фейрика) и кошелек. В этой сумке лежало все ее имущество.
Тетушка Фан скривила губы.
— В Синегарде тебя живьем сожрут.
— Я рискну, — отозвалась Рин.
К облегчению Рин, городская управа выдала ей два ляна на проезд — глава города был вынужден подчиниться требованию императорского двора и покрыть расходы. За полтора ляна Рин и учитель Фейрик купили два места в караване, идущем на север, в столицу.
— Во времена Красного императора невеста вместе с приданым могла путешествовать без сопровождения от самого южного края провинции Петух до самого северного уголка гор Удан, — не мог удержаться от лекции учитель Фейрик, когда они садились в повозку. — А в наши дни даже одинокий солдат не пройдет и двух миль.
Уже давно гвардия Красного императора не патрулировала горы Никана. Одинокого путника на многочисленных дорогах империи могли ограбить, убить или даже съесть. Иногда и то, и другое, и третье. И необязательно в таком порядке.
— Вы платите не просто за место в повозке, — сказал предводитель каравана, сунув монеты в карман. — Это плата за охрану. Наши люди — лучшие в своем деле. Если наткнемся на «Оперу», они сами нас испугаются.
«Опера красной джонки» была религиозной группой, состоящей из бандитов и отщепенцев, которые после Второй опиумной войны покушались на жизнь императрицы. Теперь они остались только в легендах, но еще царили в воображении жителей Никана.
— «Опера»? — Учитель Фейрик рассеянно потеребил бороду. — Я уже много лет о них не слышал. Они еще существуют?
— В последние лет десять притихли, но говорят, их видели у гряды Кухонин. Если повезет, мы о них не услышим. — Предводитель каравана поправил пояс. — Пойду погружу ваши вещи. Хочу отправиться в путь до жары.
Караван провел в пути три недели, раздражающе медленно пробираясь на север. Учитель Фейрик всю дорогу скармливал Рин истории о своих приключениях в Синегарде много лет назад, но потрясающие воображение описания города лишь подстегивали ее нетерпение.
— Столица стоит у подножия гор Удан. Дворец и академия построены на склоне, но остальной город лежит
Учитель Фейрик похлопал по карману, где хранил остаток денег на проезд.
— А разве на севере не принимают ляны и медяки? — спросила Рин.
Учитель Фейрик хмыкнул:
— Ты ведь никогда не покидала Тикани, верно? В империи в ходу, наверное, двадцать разных монет — черепашьи панцири, ракушки-каури, золото, серебро, медь… У каждой провинции свои деньги, потому что они не доверяют имперской бюрократии с поставками монет, а у самых крупных провинций — по два-три вида денег. В качестве стандарта везде принимают только серебряные монеты Синегарда.
— И сколько мы получим взамен на эти? — спросила Рин.
— Немного. Но чем ближе подъедем к городу, тем хуже будет обменный курс. Лучше сделать это еще в провинции Петух.
Учитель Фейрик не уставал предупреждать Рин об опасностях столицы:
— Всегда держи деньги в переднем кармане. Воры в Синегарде отчаянные и дерзкие. Однажды я схватил ребенка, когда он запустил руку мне в карман. И даже после этого он дрался за мою монету. Все попытаются тебе что-нибудь продать. Услышав стряпчего-зазывалу, смотри вперед и делай вид, что не слышала, иначе он будет преследовать тебя целый день. Им за это платят. Держись подальше от винных лавок. Если кто-то будет предлагать тебе кувшин вина из сорго меньше чем за одну монету, это поддельный напиток.
— Как можно подделать спиртное? — поразилась Рин.
— Смешать сорговое вино с метанолом.
— С метанолом?
— Древесным спиртом. Он ядовит, от большого количества ты ослепнешь. — Учитель Фейрик погладил бороду. — И держись подальше от уличных торговцев соевым соусом. Некоторые вместо кислоты добавляют в него человеческие волосы, чтобы обошелся дешевле. Я слышал, что волосы находят и в хлебе, и в лапше. Хм… в общем, лучше вообще не притрагиваться к уличной еде. Тебе продадут блинчики на завтрак по медяку за штуку, но жарят их в масле из сточной канавы.
— Из сточной канавы?
— Это масло собирают прямо на улице. Большие рестораны сливают остатки в канаву. Уличные продавцы процеживают его и используют.
Рин замутило.
Учитель Фейрик дернул Рин за одну из крепких кос.
— Лучше отрежь их, прежде чем доберешься до академии.
Рин отдернула косы.
— Женщины в Синегарде не отращивают волосы?
— Женщины в Синегарде так лелеют свои волосы, что пьют сырые яйца для сохранения блеска волос. Дело не в эстетике. Не хочу, чтобы тебя затащили за косы в переулок. Тогда никто о тебе не услышит, пока через несколько месяцев ты не очутишься в борделе.